Преследуемый Зверем Братвы

Фиона, Зои и Лев в конце концов направляются внутрь за едой. Виктор отстраняется и, ухмыляясь, кладет руку мне на плечи.

— Все хорошо, сестра?

— Da, — улыбаюсь я брату. — Вообще-то идеально.

Он хихикает.

— Как так получилось, что я живу в этой стране вдвое дольше, чем ты, и все же мой акцент сохраняется, в то время как твой едва слышен?

— Ну, потому что, очевидно, я лучшая, брат.

Виктор хихикает и качает головой.

— Разумеется.

— У тебя все хорошо?

Он кивает.

— Все еще злюсь, что ты съехала, но я понимаю.

Я ухмыляюсь.

— Я просто пошутила насчет громкого секса.

— Нет, не шутила.

— Чувак, Фиона такая громкая.

Он смеется, а потом просто пожимает плечами с усмешкой.

— Но дело не в этом, Виктор. Я так счастлива, что ты нашел ее, честно говоря. Я просто…

— Тебе нужно было собственное пространство. Я знаю, и я понимаю это. Он поворачивается ко мне и улыбается. — Не можешь же вечно жить в доме твоего старшего брата.

— В том доме? Если бы я вела себя достаточно тихо, то смогла бы, а ты бы даже не узнал об этом.

Он хихикает.

— А на новом месте?

— Прекрасно.

Виктор морщит лоб.

— Ты же знаешь, Нина, я с радостью предоставлю тебе любое место в городе.

— А ты знаешь, что я предпочитаю платить сама, — пожимаю я плечами. — Виктор, ты все равно платишь мне непристойную сумму за мою работу…

— Потому что ты чертовски хороша в этом, — ворчит он.

— Ну, этого более чем достаточно, чтобы позволить себе то место, которое я нашла.

Виктор, конечно, хотел купить мне дворец-пентхаус, чтобы жить в нем, когда я съеду. Но мне не нужна была подачка. И это не значит, что я живу в трущобах. Моя новая, довольно элегантная квартира по-прежнему находится в одном из самых дорогих районов Чикаго, с видом на озеро, огромной кухней и балконом. Честно говоря, меня это вполне устраивает.

— Ты, по крайней мере, могла позволить мне заплатить разницу за место с большей охраной, чем два копа у входной двери.

— О, думаю, я в полной безопасности. Учитывая, что вокруг здания дежурят две группы охраны из пяти человек, не так ли?

Виктор ухмыляется и поднимает бровь.

— Поймала, значит?

— В первый день.

Он хихикает.

— Я не смогу пройти мимо тебя, не так ли?

— Что ж, я училась у лучших, — улыбаясь я, толкаю его локтем в ребра.

— Я слышал, что Фиона и Зои наконец-то смогли вместе вытащить вас с Николаем.

— О, это было очень романтично. Нам нужно было идти в "Старбакс".

Он ухмыляется.

— И как?

Я закатываю глаза.

— Определенно нет. И это чувство очень взаимно.

— Ну, тогда ладно.

Я смеюсь.

— Виктор, ты не должен притворяться, что не рад, что я не встречаюсь с одним из твоих подчиненных.

Он фыркает.

— Эй, я просто хочу, чтобы моя сестра была счастлива.

Я улыбаюсь, когда мы оба поворачиваемся, чтобы посмотреть на огни города.

— Как мне не быть? Я здесь, у меня хорошая жизнь, у меня есть мой старший брат, который был достаточно умен, чтобы найти себе такую замечательную женщину, как Фиона… — Я пожимаю плечами. — Дела идут хорошо, мы заключили мирные договоры почти со всеми остальными семьями и организациями в городе.

Виктор хихикает.

— Значит, это " да” на счастье?

Я киваю.

”Да, это "да".

По крайней мере, в основном.

— Хорошо. Ладно, я пойду перекусить. Идешь?

Я качаю головой.

— По позже. Пока я в порядке.

— Эй, только не жалуйся мне, если к тому времени, как ты втащишь туда свою задницу, бар “роу” будет вычищен.

Я смеюсь, когда мой брат допивает шампанское и направляется внутрь. Я потягиваю свое и смотрю на то, как огни Чикаго сверкают на покрытой рябью поверхности озера. "Я счастлива", — думаю я про себя. Или, по крайней мере, так счастлив, как может быть счастлив кто-то с моим прошлым.

Когда я поворачиваюсь, чтобы войти внутрь, одна из стеклянных дверей, ведущих из сада в пентхаус, внезапно разлетается на миллион сверкающих осколков. Я в шоке моргаю. Но когда бутылка шампанского, стоящая на льду на стойке бара, внезапно взрывается, я уже не в шоке.

Вдруг стрельба действительно начинается.

С вечеринки доносятся крики, когда автоматный огонь обрушивается на весь сад. Мой разум щелкает как по инстинкту, и я ныряю за шведский стол, когда пули разбивают стеклянные двери и окна. Мой пульс глухо стучит в ушах, я поправляю перекошенные очки, когда лезу в сумочку за 45-м калибром.

До меня доносятся крики мужчин, люди Кашенко, кричат по-русски и по-английски. Я высовываю голову из— за стола быстро осматриваясь-как раз вовремя, чтобы увидеть, как трое солдат Братвы падают под градом пуль. Моя челюсть напрягается, когда я вглядываюсь в ночь. Выстрелы доносятся с крыши напротив дома Льва и Зои, но я ничего не вижу.

Я разворачиваюсь и выскакивая бегу сломя голову, пока не прячусь за одной из увитых виноградом стен самого пентхауса. Пули с треском обрушиваются по столу, за которым я только что пряталась. Я снова смотрю в окно и чувствую, как сжимается мое сердце, когда я вижу, как Николай со стоном падает за садовую стену. Его белая рубашка пропитана кровью с одной стороны.