Преследуя Аделайн

Ее приспешники? Какого хрена эта девушка вообще видит? И они должны быть ее помощниками или что-то в этом роде?

— Ты сказала им, чтобы они оставались внизу и что ты справишься сама? — спрашиваю я. — Они тоже не поднимутся?

Она останавливается на ступеньках, поворачивается ко мне и выкидывает руку, чтобы указать мне за спину.

— Ты видишь, как они идут позади тебя?

Я даже не поворачиваюсь, чтобы посмотреть. Там никого не будет. Кроме нас двоих и четырех мужчин наверху, в этом доме больше никого нет.

Я ухмыляюсь.

— Нет.

— Тогда вот твой ответ! Мне не нужны мои приспешники, чтобы защитить меня от тебя. И раз уж ты здесь, я подумала, что они могут пересидеть это время, — нетерпеливо объясняет она.

Итак, она психически больна. Понятно.

— Ах.

— Ах? — повторяет она, пораженная. — Что это значит?

— Это значит, что ты чертовски безумна, девочка. Где опять эти демоны, или как ты их там называешь? — спрашиваю я, мой собственный тон становится резким.

Мне хватило пяти секунд, чтобы перестать обращать внимание на то, что она видит. В конце концов, это не влияет на меня, так что сейчас мне на это наплевать. Если она хочет представить, что за мной по пятам идут гигантские говорящие бананы с вилами, то я буду ей потакать, пока у меня есть время для общения с четырьмя мужчинами, которые ждут меня наверху.

Когда она вводит меня в комнату, они тут же начинают кричать. Извиваются, как черви, пойманные на крючок. Я не могу сказать, кричит ли Марк, потому что думает, что я собираюсь помочь ему или убить его, но полагаю, что собираюсь сделать и то, и другое. Помочь ему искупить грехи, а потом убить его за это.

— Они тебя знают? — спрашивает кукла, и я хмыкаю в подтверждение, рассматривая их внешность и сломанные кости.

Остальные трое мужчин смотрят на меня, как на бугимена. И это в роли Зака, самодельного миллионера. Подождите, пока я скажу им, кто я на самом деле — уверен, их лица будут похожи на лица Каспера.

Мне нужно узнать только о двух вещах. Узнать, где проводятся ритуалы и как туда попасть, и выяснить, охотится ли Общество за Адди. Все остальное меня больше не волнует.

— Ты уверена, что их никто не слышит?

— Я делаю это постоянно, — просто отвечает она. Я осматриваю ее краем глаза, изучая ее с ног до головы.

— Ты часто убиваешь людей?

Она маленькая, но драться умеет. И судя по почти постоянному убийственному блеску в ее глазах, меня это не удивляет.

Она пожимает плечами.

— Только демонов.

Я не могу сдержать ухмылку.

— Ты называешь себя Истребительницей демонов?"

Она фыркает и топает ногой, как ребенок, которым она нарядилась.

— Это не смешно. — Не соглашаюсь я.

Но вместо того, чтобы спорить, я возвращаю свое внимание к делу.

Как и ожидалось, как только я срываю скотч с его рта, он начинает молить о пощаде. И как только я говорю Марку, кто я на самом деле, с его покрасневшего лица мгновенно стекает вся кровь, пока его кожа не становится пепельно-серой. Лица остальных трех мужчин меняются, они смотрят на меня, как на мрачного жнеца.

Я улыбаюсь.

Я и есть гребаный мрачный жнец.

Я игнорирую напоминания Марка о том, что мы были друзьями, и его жалкие попытки переложить вину на своих деловых партнеров, ссылаясь на собственную невиновность.

Меня не удивляет, что он так легко перекладывает вину на других. Он эгоист, самовлюбленный и полный имбецил. И судя по выражению лица расстроенных мужчин, сидящих рядом с ним, они сейчас тоже не слишком высокого мнения о нем.

За то короткое время, что я знаю Марка, я обнаружил, что не так уж много его коллег так думают.

Он громкий, шумный и откровенный. Всегда старается быть крутым парнем и вписаться в толпу. Я также слышал, что Марк не согласен со многими политическими взглядами своих коллег. Всегда голосует против по законопроектам своей собственной партии.

Мне тоже плевать на политику, по крайней мере, на ту, которая касается законов и правил. Я нарушаю их ежедневно. На хрена мне заботиться о том, какие законы принимаются, если я все равно никогда не применял их в своей жизни?

Мне также удается вывести из себя Истребительницу демонов, когда она начинает ныть, что еще не успела их убить.

— Во что бы то ни стало, начинай убивать, — говорю я, жестом указывая на Миллера, Джека и Роберта. — Не позволяй мне останавливать убийц демонов.

Воздух свистит, единственный признак того, что какой-то вид оружия находится на пути к тому, чтобы вонзиться мне в голову, как астероиды, которые уничтожили динозавров. Я дергаюсь в сторону, наблюдая, как лезвие проносится мимо моей головы и вонзается в брюхо Марка.

Похоже, это чертовски больно.

И тут она срывается с места, набрасывается на Роберта и бьет его ножом до тех пор, пока он не превращается в кашу. Несмотря на то, что он больше не представляет собой сплошную массу, она продолжает. Когда Марка начинает тошнить, с меня уже достаточно.