Преследуя Аделайн

— Однажды ты поймешь, что ты не заперта в тюрьме, — грубо пробормотал он. — Ты в моей церкви, где я — твой Бог, а ты — равна мне. Я не тюрьма, маленькая мышка, я твое убежище.

У меня пересыхает во рту. Кончик моего языка выныривает, смачивает мою нижнюю губу и проводит по его губам. Всего лишь искра, но этого достаточно, чтобы поджечь все. В ответ раздается рык, и я спрашиваю:

— Это делает меня богиней?

Он притягивает меня невероятно близко, его губы теперь слегка прижаты к моим.

— Детка, ты правишь этим гребаным королевством, и я с радостью склонюсь перед тобой.

Я позволяю ему заключить мои губы между своими в порочный поцелуй, а затем отстраняюсь, мое дыхание осталось позади. Он пытается поймать их и рычит, когда я снова ускользаю от него. Держа рот в опасной близости, я шепчу на его языке:

— Докажи это.

— Хмм, — хмыкает он, звук, похожий на рычание зверя из глубин тьмы. — Мне нравится становиться перед тобой на колени, — пробормотал он, игриво покусывая мои губы. На этот раз он уклоняется от меня, кусая и облизывая до тех пор, пока я не задыхаюсь от желания.

Он дразнит всего несколько мгновений, прежде чем его рот накрывает мой. Пламя в моем теле вырывается из горла и воспламеняет наши соединенные губы. Без раздумий я выгибаюсь в дугу, отчаянно желая почувствовать его прикосновение.

Его губы движутся по моим с голодом. Он не просто целует меня. Он трахает мой рот своим языком. Захватывает мои губы между зубами и кусает. Исследует каждый дюйм моего рта, пожирая меня.

И я позволяю ему. Я позволяю ему поглощать меня, потому что начинаю забывать, каково это — быть целой без Зеда. Он в каждой частичке меня.

Я просовываю руки под его толстовку, царапая когтями его живот и позволяя себе исследовать тело, которое я исследовала слишком часто.

Тело, которое я исследовала недостаточно.

Мои пальцы скользят по его прессу, знакомясь с твердыми впадинами, пока он снова завладевает моим ртом. Мои соски царапаются о его грудь, и я не могу сдержать стон, который вырывается из моего горла. Звук кружится в наших ртах, и он вознаграждает меня резким прикосновением к нижней губе, перетягивая чувствительную плоть между зубами, прежде чем отпустить ее с хлопком.

Он отступает назад и смотрит на меня сверху вниз, его глаза медленно осматривают мое обнаженное тело. Мокрые пряди моих волос, потемневшие до мокко коричневого цвета, змеятся по моей груди и сиденью подо мной. Нити вьются по моей груди и вокруг сосков, и его взгляд задерживается на них и не может оторваться.

— Твоя очередь, — шепчу я. Его глаза возвращаются к моим и задерживаются. Он не отводит взгляд, даже когда поднимает и стягивает через голову толстовку, обнажая голый торс.

Я резко вдыхаю, татуировки, покрывающие его напряженные мышцы, и различные шрамы — зрелище, на которое стоит посмотреть.

Я хочу знать историю, скрывающуюся за этими шрамами. И желание узнать что-либо помимо того, как сильно он собирается заставить меня кончить, ужасает.

Но мне всегда нравилось это чувство. Я всегда жаждала большего.

После некоторого маневрирования он снимает ботинки и носки и умудряется стянуть с ног мокрые джинсы. Обычно этот момент вызывает чувство неловкости, но в случае с Зедом у меня только пересохло во рту, когда он дюйм за дюймом обнажает передо мной свое великолепное тело.

Груди вздымаются в тандеме, мы смотрим друг на друга, наши глаза жаждут, когда он снова устраивается между моих ног — на этот раз между нами ничего нет.

Его непохожие глаза прижимают меня к сиденью. Я не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела.

И в этом проблема. Я не хочу.

Мне нравится, как его огненные глаза обводят мое тело, как кисть прорисовывает изгибы женщины на холсте. Влажность, скопившаяся у меня между ног, становится слишком тяжелой.

Слишком болезненной.

Быстрый трах у дерева только разрядил обстановку, одновременно доведя нашу потребность до токсичного уровня.

— Я жду, когда ты склонишься, — дразняще шепчу я.

Его глаза расширяются, а ноздри раздуваются. Мои слова повисают в воздухе, словно из комнаты высосали кислород. Напряженная пауза, и он срывается.

Он хватает меня за локоть и дергает вверх. Повернув меня к промежутку между водительским и пассажирским сиденьем, он приказывает:

— Наклонись между сиденьями.

Я делаю, как он говорит, упираясь коленями в заднее сиденье, в то время как помещаю свое тело в небольшой зазор между двумя сиденьями, положив руки по обе стороны для равновесия.

Зед наклоняется вперед, берется за ремень безопасности со стороны пассажира и обматывает его вокруг моего тела, прежде чем защелкнуть его в пряжке со стороны водителя.

— Что ты… — Он отталкивает меня, повторяя процесс с ремнем безопасности с другой стороны. Когда он заканчивает, я полностью пристегнута и не могу пошевелиться. Это дает мне достаточную свободу действий, чтобы повернуть голову и посмотреть на Зеда.