Преследуя нас

Мой взгляд перемещается к бару, и я вижу, что Лекс стоит там и пристально смотрит на меня, но на этот раз в его взгляде чистая ярость, его глаза темные и мстительные. Это тот же взгляд, которым он смотрел на меня, когда увидел мое обручальное кольцо, когда мы впервые столкнулись в ресторане, глаза широко расставлены, мышцы шеи напряжены. Его руки сложены плашмя на груди, пугая меня своей контролирующей позицией.

— Джулиан, мне нужно идти…

— Великолепная, пожалуйста, останься. Мне это нужно, — просит он, его руки крепко обхватывают мою талию, не желая отпускать меня.

Я тянусь вниз, убирая их: — Я не могу… Я люблю его, Джулиан.

— Не надо… пожалуйста, просто останься.

Я отстраняюсь, пока он держит меня за руку, а я неохотно отпускаю его.

С каждым шагом, который я делаю, мое сердце зарывается все глубже в мою грудь. В истинном стиле Лекса, его слова будут черствыми и ранящими, что решит судьбу нашего брака. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой, несмотря на то, что меня окружали семья, друзья и коллеги. Этот путь к освобождению от мужчины, который больше не любит меня, станет началом бесконечных страданий, но, возможно, бесконечное страдание в одиночестве лучше, чем это страдание во плоти каждый раз, когда ты просыпаешься.

— Ты опоздал.

— Разве это имеет значение? — рычит он, ноздри раздуваются, а глаза расширяются, — Старые «привычки» умирают тяжело.

— Конечно, умирают, не так ли, Лекс?

Он делает глоток бурбона, затем хватает меня за запястье и тянет к выходу. Я тащусь следом, умоляя его остановиться, так как я на грани того, чтобы споткнуться, но он не слушает. Вместо этого он ведет меня по дорожке сада, пока мы не оказываемся на парковке. Я сразу узнаю его машину, припаркованную в темном углу.

— Отпусти меня!

Он отказывается слушать, он просто стоит, его глаза пылают от ярости.

— Что, Лекс? Теперь ты ревнуешь? Скажи мне, тебе больно? Больно ли знать, что кто-то еще хочет меня? Больно ли, что на мгновение это заставило меня ожить, слова другого мужчины заставили меня почувствовать себя живой? Тот самый мужчина, которого ты ненавидишь всеми фибрами своего существа?

— Шарлотта… — рычит он.

— Что? Ты отказалась от нас… наш брак на грани, и я даже не знаю почему! — вскидываю руки вверх, расстроенная тем, что он решил провести этот разговор сегодня, — Ты, блядь, не хочешь со мной разговаривать… ты даже не хочешь видеть мое лицо.

Он достает из кармана листок бумаги, и я сразу же узнаю его.

— Скажи мне, что это за херня? — кричит он.

— Ты умеешь читать, — спокойно говорю я.

— Ты хочешь гребаный развод?

Я хватаюсь за живот, склоняю голову, желая, чтобы боль, пронзающая каждый дюйм меня, прекратилась. Это не та жизнь, которую мы планировали, и я отказываюсь соглашаться на что-то другое.

— Лекс, я больше не могу. Это убивает меня.

Его ноздри раздуваются, как у быка, готового к атаке. Быстрым движением он толкает меня на капот машины, металл касается моей кожи, когда от шока у меня перехватывает дыхание.

С силой его губы прижимаются к моим, и я изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его. Он заслуживает того, чтобы его оттолкнули, но я так по нему скучаю. Я не знаю, что это значит, но в этот момент, не все ли мне равно? На мгновение он снова мой, и я воспользуюсь этим, пока могу.

Лекс отстраняется, и я сажусь, пытаясь отдышаться.

Его глаза, этот пристальный взгляд.

Я жду, кажется, целую вечность.

Неужели это конец? Неужели между нами все кончено?

Он разворачивает меня за долю секунды и толкает обратно на капот. Я издаю небольшой хнык, сила пугает меня. Это неправильно на стольких уровнях. Я должна чувствовать себя униженной, но я так далека от этого. Он мой муж, черт возьми.

Раздается щелчок ремня, и без предупреждения он впивается в меня. Я прикусываю губу, пытаясь заглушить свои стоны. Я не уверена, воспринимает ли он это как приглашение, но он делает это сильнее. Я плачу слезами, смесью счастья и печали, чувствуя, как соленая жидкость стекает по моему лицу, потому что я скучаю по нему во всех возможных смыслах. Это наслаждение и боль, все свернуто в один чертов шар.

— Ты принадлежишь мне, Шарлотта. Ты понимаешь? Каждый дюйм этого тела принадлежит мне. Я твой муж. Ты принадлежишь мне.

Я борюсь, боль в животе нарастает. Я уже близко, возбуждение быстро нарастает, и я знаю, что если он заговорит снова, я не выдержу.

Он наклоняется и втягивает меня в себя все сильнее и быстрее, его мольбы доводят нас обоих до взрывного финала.

— Моя… — кричит он, — Ты моя жена, Шарлотта…

И тут мы кончаем.

Где-то в этот жаркий момент он отстраняется.

Я не могу этого сделать.

Я так скучаю по нему и знаю, что в этот момент, имея возможность почувствовать его снова, я просто знаю, что не могу вернуться к тому, как он обращался со мной. Я скучаю по тому, что я любима и желанна.

Я скучаю по тому, чтобы быть всем его миром.

— Лекс… Я больше не могу. Пожалуйста, просто отпусти меня, — умоляю я, качая головой.

— Ты не можешь меня оставить! — плачет он, в отчаянии проводя руками по волосам, — Я видел его, я видел, как ты смотрела на него.

— Джулиан…