Преследуя нас

Я ухмыляюсь, набирая ее номер. Она сразу же берет трубку, и я прошу ее присоединиться к нам в моем кабинете, чтобы обсудить краткое содержание.

Мгновением позже она входит, и я не удивляюсь, когда вижу, что она одета не так, как обычно. Без сомнения, она приложила дополнительные усилия, чтобы разнообразить свой обычно скромный гардероб. На ней тонкая черная юбка-карандаш, которая обтягивает ее тело во всех нужных местах. Ее блузка из шифона кремового цвета слегка расстегнута, а туфли новые, на самом деле немного выше, чем она обычно носит. О, она так старается произвести впечатление. Это будет весело. Допрос — моя специальность. В конце концов, я юрист.

— Доброе утро, Эмма. Вы сегодня выглядите ужасно мило. Особый случай?

— Я, э… э… спасибо, Чарли. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Спасибо, что спросила. Итак, дело Дженсена. Я слышал, вы с Тейтом добились хороших результатов. Опережаете график, я вижу?

— Да, мы потратили много часов, так как мы близки к закрытию этого дела.

— Так, понятно. И Тейт не слишком усердствовал? Ну, знаешь, выводит тебя за пределы твоих возможностей?

Она кашляет, когда я говорю это, ее лицо становится ярко-красным, пока она смотрит на пол, неловко шаркая ногами.

— Нет, эм… вовсе нет. Он был очень внимателен к моим… гм… потребностям.

Тишина опускается на комнату, пока мы ждем, кто из нас сдастся. Я знаю, что Эрик долго не протянет, и именно поэтому я люблю его. У него нет фильтра, и в такие моменты, как этот, его обычно раздражающая черта становится просто находкой.

— Итак, когда ты говоришь о внимательном отношении к твоим потребностям, ты имеешь в виду то, как он запустил свое пушечное ядро в твою любовную сумочку на том красном «Мерседесе» внизу на парковке? — спрашивает Эрик серьезным тоном.

— Эрик, — я неконтролируемо смеюсь.

— ОМГ, Эрик, откуда ты это знаешь? — паникует Эмма.

— Лайл видел тебя, и не волнуйся, он ничего не скажет, потому что я предложил оплатить его следующие пять посещений лобного врача. Ты в большом долгу передо мной, девочка. А теперь проливай сок.

И вот она рассказывает нам историю о том, как прошла прошлая ночь, о том, как на протяжении нескольких месяцев между ними существовало неловкое напряжение, но ничего из этого не вышло. Вчера вечером они работали допоздна, и он предложил подвезти ее домой. Не успела она опомниться, как они уже занимались этим в гараже.

— И как все прошло? — спросил я, отчаянно нуждаясь в любом отвлечении, включая запретную любовную связь Эммы.

Она на секунду закрыла глаза: — Это было… я не знаю, что сказать… просто потрясающе.

— Эмма, ты влюблена в него?

— О нет, ничего такого. Просто я никогда не была с настоящим мужчиной, понимаешь? Ведь ему тридцать один, а мне двадцать два. Парни моего возраста не могут найти точку G, если им дать GPS и гида.

Мы разразились смехом. Я не могу с ней спорить. Эрик, конечно, в своей собственной лиге, и ему пришлось задать вопрос, который прожег дыру в его штанах.

— А… знаешь… его товары соответствовали его вздорному характеру?

— Скажем так: соответствовали, и еще как.

Мы с Эриком смотрим друг на друга и радостно хлопаем, как в старые добрые времена. Именно этого мне не хватает, этой беззаботной болтовни. На мгновение я чувствую себя в безопасности, но вскоре это чувство исчезает, когда я опускаю глаза и смотрю на свой плоский живот, который вскоре станет ежедневным напоминанием о том, во что я ввязалась.

В обеденный перерыв я работаю над горой накопившихся электронных писем. У меня болит живот, но это необычная боль, к которой я не привыкла. Я прошу Эрика принести мне сэндвич, может быть, я просто голодна. Пока я жду его возвращения, продолжаю пить воду, чтобы скоротать время, пока мой тошнотворный желудок бурчит.

Раскачиваясь взад-вперед на стуле, я чувствую, что в комнате становится душно. Прикладываю руку ко лбу — кожа горит. Сняв пиджак, я обдуваю себя веером, чтобы охладить температуру тела.

Должно быть, я обезвожена. Вот оно. Отчаянно нуждаясь в холодной воде, я выхожу из своего кабинета, где меня встречает Эрик. Он выглядит затуманенным, но я понимаю, что это не он, а я.

Комната начинает двигаться, и я хватаюсь за грудь, пытаясь отдышаться. Голос Эрика звучит на заднем плане, его панические слова не имеют смысла.

Вокруг себя я вижу тени, но вращение только размывает мое зрение, пока я не вижу только темноту.

Тринадцатая глава

Лекс

У меня есть ответы на все письма, запланированы и подготовлены все встречи. Канцелярский держатель на моем столе идеально собран — у меня в нем ровно восемьдесят две скрепки, и я даже почистил клавиатуру, сняв каждую клавишу и протерев ее.

Вот что происходит, когда работаешь семьдесят два часа подряд без сна.

К четвергу я теряю рассудок, мне скучно и не хватает мотивации. Мне нужно отвлечься, что-нибудь, что могло бы пробудить меня от этой жалкой жизни, в которой я сейчас живу. Мой телефон пикает, и я проверяю определитель номера. Имя, появившееся на экране, вызвало у меня небольшой смех.

— Чувак, это я.

В моей жизни есть только один человек, который называет меня «чувак».