Преследуя нас

— Свидание? Мама в Вегасе?

— Нет, сынок. Это называется Skype. Может, тебе стоит им воспользоваться как-нибудь, — он похлопал меня по спине и попрощался.

Даже мой отец трахается чаще, чем я. Мне нужно как можно быстрее стереть сознание. Бутылка водки почти пуста, и какая еще возможность посмотреть, чем занимается мадам Киска. Ничуть не удивленный, я выхожу в главную гостиную и вижу Рокки в боксерах, руки в наручниках, а ноги скованы. Она проводит хлыстом по его торсу, пока он произносит вульгарные слова в ее адрес.

— Держи свой рот на замке, понял? Только мадам Киска может говорить! — она говорит с сильным акцентом, а ее хлыст трещит по полу.

— Эй, Рокки, как насчет селфи для Никки?

— Да, да! Давай, Рокки! — Элайджа произносит слова невнятно. Его костюм Элвиса все еще на нем, но по какой-то причине он надел тени-авиаторы, хотя уже почти полночь. Черт, Адриана меня убьет. Он просто в стельку пьян.

— Не, блядь, ребята, не надо! Она, блядь, получит мои яйца.

— Я думал, она уже это сделала, — я хихикаю.

Элайджа хватает ключи, которые висят на поясе мадам Киски, к ее неодобрению. Он болтает ими перед ней, Рокки умоляет кого-то снять с него наручники. Я держу свой телефон наготове, чтобы сделать снимок.

— Давай, Элайджа, — реву я, — Этой киске нужно селфи.

— Я серьезно, ребята. Не смейте, блядь. Она получит и твои яйца.

Элайджа продолжает подбрасывать ключи, но Рокки, будучи вдвое больше его, пытается дотянуться до них, выбивая их из рук Элайджи. Я хватаюсь за них, когда они падают на пол. Вот это, блядь, весело. Я бросаю их Элайдже, и он ловит их двумя руками. Рокки продолжает умолять, но это гораздо интереснее. Элайджа говорит мне идти, и не успеваю я опомниться, как уже стою возле двери.

— Лекс, этот должен выиграть Суперкубок, — он с силой бросает ключи. В состоянии опьянения я делаю вид, что прыгаю, как футболист, но промахиваюсь, и мы смотрим, как ключи падают в бассейн.

— Какого черта! — девчачий крик Рокки эхом разносится по комнате.

Мы с Элайджей бежим к бассейну, почесывая головы в унисон.

Элайджа тупо смотрит в бассейн: — Я думаю, они утонули.

— Ты думаешь, они утонули? — повторил Рокки.

— Чувак… тебе конец, — я впадаю в истерику, Элайджа следует за мной.

— Принеси гребаные ключи!

— Ладно, не снимай трусики.

Ночь теплая, и, даже не заметив, что я полностью одет, я ныряю в бассейн. Я обыскиваю дно, как могу, учитывая мое состояние опьянения, я едва могу видеть прямо.

Я поднимаюсь на воздух: — Извините, их больше нет. Я уверен, что у нее есть другой набор.

Мы забегаем внутрь и находим мадам Киска. Она трется своими сиськами о лицо этого чудака. Мы прерываем демонстрацию, чтобы спросить о ключах. Она огрызается, пока не понимает, что мы сказали.

— Нет, у меня нет другого комплекта. Какого черта вы это сделали? — ее акцент исчезает, а на смену ему приходит южный говор.

Мы снова объясняем историю, надеясь, что она имеет смысл, и заставляем ее достать запасные.

— Это настоящие полицейские наручники, — паникует она, отталкивая гика.

Подняв запястье Рокки, она показывает на наручники, на которых сбоку выгравировано «LAPD».

— Черт, чувак, — я присвистываю, глядя на затруднительное положение, — Я слышал, что главный ключ есть только у копов.

— Мы не можем пойти к копам, — почти плачет она, — Они спросят, откуда я их взяла.

— Откуда они у тебя? — спрашиваем мы втроем.

— Долгая история. Мой бывший, сутенер, или как вы там его называете, служил в полиции Лос-Анджелеса.

— Значит, ты их украла, — Элайджа подтверждает, сохраняя прямое лицо.

— Украла, одолжила, какая разница.

— Мне плевать на тебя, женщина. Мне нужно снять наручники, и ты поедешь с нами в полицейский участок.

Час спустя мы вчетвером вошли в полицейский участок — наручники, мадам, Элвис и я, одетый в нормальную одежду, но все еще мокрый после погружения в бассейн.

— Итак, чем я могу помочь вам, джентльмены и мадам, сегодня вечером? — спрашивает полицейский за столом.

Элайджа прочищает горло: — Мы, вроде как, надели наручники на моего друга.

— Ага, так почему бы не взять пару болторезов? — спрашивает коп.

Мы смотрим друг на друга, никто из нас не хочет говорить.

Рокки нарушает молчание: — Эм… они вроде как принадлежат полиции Лос-Анджелеса…

Полицейский обходит стол и берет Рокки за запястье: — Вы понимаете, что кража имущества у полиции является федеральным преступлением?

— Да, сэр, — отвечаем мы, склонив головы.

— Кому они принадлежат?

Мы втроем поворачиваем головы, чтобы посмотреть в лицо той, как ее зовут. Она молчит, пока не сжимается под нашим взглядом.

— Мне, но я могу объяснить, — причитает она.

— Говорите.

Она объясняет историю, коп с трудом на нее верит. Чем дольше она тянет с рассказом, тем глубже в дерьме мы все оказываемся.

— Вы знаете, что за это правонарушение и вы все должны провести ночь за решеткой? — его тон смертельно серьезен.

О, черт. Тюрьма? Чертовы Рокки и Элайджа. Это не входит в мой список желаний. Я вижу, как пот капает со лбов Рокки и Элайджи. Если бы не алкоголь, я бы, наверное, паниковал так же.

— Вы думаете, я вижу это впервые? — спрашивает полицейский.