Преследуя восход

— Половина народу все еще прячется в своих хибарах и трясется от страха, — мрачно сказал Джип, благодарно потягивая холодное шерри из бокала, поднесенного ему стюардом Пирса. — А другие побежали к своим бунганам, чтобы те принялись за заклинания. Но бунганы и сами трясутся точно так же — барабаны слышны даже здесь!

— Да и пение тоже, — добавила Молл так же мрачно. — И прошел слух, что кое-кто из языческих жрецов — те, что тайные бокоры и, похоже, служат и нашим и вашим, то есть и светлым и темным силам, — так вот, говорят, что они ходили встречать черный корабль. И что вся утварь исчезла из их храмов, будто они упаковали ее для какого-то великого праздника в другом месте…

Вслед за этим Молл подскочила; впрочем, и не она одна. Хрустальный кубок разлетелся на куски прямо в руке Пирса. Дверь каюты с грохотом распахнулась, и оттуда во всем своем убожестве вылетел Ле Стриж, таща за запястье свою девушку.

— Туман! — прорычал старик. — Пар! Решили, что могут напустить мне это в глаза, да? Нет, ничего у них не выйдет!

— Что? — заревел Пирс, слизывая шерри с пальцев. — Ты нашел их, сударь мой? И куда они направляются?

— Зюйд-вест — они идут вдоль берега, и вам надо сделать то же! Следуйте за ними, пока возможно! Пелена становится все гуще по мере того, как они приближаются к источнику! Мне пришлось прибегнуть к отчаянным мерам, — измученно, задыхаясь, произнес Ле Стриж и опустился на шелковые подушки Пирса. — Или будете стоять и спорить, пока они станут обгладывать косточки бесценной Клэр?

Пирс и Джип поднялись и проследовали мимо спутницы Стрижа, не удостоив ее даже взглядом. Зато я с содроганием увидел, что, хотя ее лицо оставалось тупым и равнодушным, из-под века ее левого глаза тонкой струйкой, словно слезы, стекала кровь. Наверху медный колокол созывал команду, и пол каюты задрожал, когда мужчины стали выскакивать внизу из своих гамаков. Ле Стриж обмяк, как сломанная кукла.

— Приближаются к источнику? — переспросил я. — К какому источнику?

— Глупый мальчишка, как я могу это знать? Но если Стриж не полный дурак, а он-то не дурак, это уже точно, они направляются к какому-то тайному убежищу отшельника. А теперь оставь меня, я совершенно выдохся! И если хочешь знать больше, посмотри сам своими тупыми бараньими глазами!

Так я и сделал, пристально разглядывая море и землю в те несколько коротких минут, которые отвела Молл для перерыва в наших свирепых занятиях. Казалось, она была, как никогда, полна решимости вбить в меня свою науку, и я все чаще и чаще оказывался лицом к лицу с острием ее безжалостного меча. Конечно, вполне возможно, что мне вскоре предстояло встретиться с мечом в настоящем бою, но я подозревал, что Молл проделывала все это, чтобы чем-то занять меня и не дать слишком беспокоиться. Я поймал себя на том, что легкомысленно думаю о том, каким превосходным партнером по игре в сквош могла быть Молл, кружившая вокруг меня, нападая, обороняясь и рубя со стремительной грацией, в то время как я тяжело ковылял за ней через палубу. Был уже вечер, и мои ноги были словно налиты свинцом, причем готовым расплавиться.

По лесистому берегу пробежала быстрая рябь. Вокруг нас, как долгий медленный вздох, заиграл ветерок с земли — не прохладный, а жаркий, томный, наполненный странными ароматами мускуса, специй, дыма и зловещим гомоном птиц. Я отвлекся — и Молл сделала выпад. Отчаянным усилием мне удалось парировать удар, сделать захват и повернуть оба меча. Я хотел повернуть меч Молл на нее же, как она учила. Но каким-то образом мечи продолжали вращаться в вертикальном положении. И как раз мой меч оказался отведенным назад. Мы столкнулись лоб в лоб. По нашим лицам струился пот. Вернее, это был мой пот, ибо Молл даже не разогрелась как следует.

А потом каким-то образом ее клинок лениво перевернулся, и сталь злобно зашипела, соскользнув прямо по моему клинку. Что-то лизнуло мою шею с холодной кошачьей нежностью. И оставило легчайшее ледяное прикосновение, напоминающее щекотку. А потом горячая кипящая влага принесла более резкую боль — прямо над яремной веной.

Я взвизгнул и отшатнулся, как лошадь, укушенная оводом. Разумеется, она проделала все движения с точностью скальпеля хирурга, черт бы ее побрал. Корабль мягко поднялся под порывом знойного ветра Наши мечи со звоном полетели на палубу, и я, потеряв равновесие, полетел на Молл. Мы ухватились друг за друга, чтобы не упасть…

Один укол за другим. Я вдруг остро ощутил ее обнаженные руки, переплетенные с моими, прикосновение гладкой загорелой кожи, прохладный шелковистый поток ее волос на моей шее. Молл попыталась отстраниться, но не смогла, и ее бедра только крепче прижались к моим. Острота моей собственной реакции меня поразила; я резко притянул ее к себе и поцеловал. И — чудо из чудес! — она ответила на мой поцелуй. Ее бедра скользнули по моим. Ее губы крепко прижимались к моим губам. На одно прекрасное мгновение ее зубы раздвинулись, и я ощутил солоноватое тепло ее рта, жаркий изгиб языка.