Пресс-хата для Жигана

— Так ты у нас знаток законов? Честный фраер с зоны? По понятиям предлагаешь жить? Может, на поклон к какому-нибудь старому пердуну, коронованному воровской короной при царе Горохе, отправиться прикажешь? А может, нажалуешься авторитетам? Мол, неправильно Мармелад дела ведет. Братву обижает…

Запутавшись, Бэмбс сдуру ляпнул:

— Может…

В глазах у главаря зажегся дьявольский огонь. Его рука скользнула в узкий карман джинсов. Но Мармелад не спешил расправляться с зарвавшимся дебилом, вздумавшим ему перечить. Он устроил спектакль, в котором был и режиссером, и исполнителем главной роли. Спектакль предназначался для братвы, толпившейся у него за спиной.

Нащупав рукоять четырехгранного стилета, главарь взял паузу. Он обернулся, обвел тяжелым взглядом подчинявшуюся только ему стаю.

Обращаясь скорее к зрителям, чем к жертве, процедил сквозь зубы:

— Мне по барабану воровские законы и синяя шваль. Я знаю, некоторые из вас сидели. Мои слова могут не понравиться. Но я не пузырь с водярой, и не цветок на клумбе. Нравиться никому не обязан… А поровну делят только кашу в богадельне. У нас свои законы и правила, и устанавливаю их я. На нары попадают козлы вроде Бэмбса и слабаки. Там они кучкуются, как клопы в драном матрасе, и придумывают законы. Крутые ребята дело до шконаря не доводят..

Притихший бандит снова воспрянул духом. Философия главаря вызвала у Бэмбса злобный смешок:

— Много таких умников с порванным очком я видал на зоне.

Повернувшись, главарь рявкнул:

— Заткнись.

Но налившегося краской битюга уже понесло. Подбоченившись, он кричал:

— А ты мне рот не затыкай. Я срок тянул. А вот что ты делал? Шоблой по горам носился. Пацанят и баб мочил… герой хренов. Подтерли вашими мордами чечены задницы. Теперь здесь мастевыми стали, — в припадке ярости Бэмбс рванул на груди майку. — Что ты грузишь, Мармелад, что ты грузишь!.. Думаешь, никто тебя за шкирятник не возьмет.

Сделав шаг назад, главарь предложил:

— А ты попробуй.

Со скоростью курьерского поезда Бэмбс рванул вперед. Сделав обманное движение в сторону, Мармелад пропустил противника. Оказавшись за спиной, ударил Бэмбса ногой по почкам. Тот выгнулся, точно коромысло, развернулся и повторил атаку.

Мармелад играл с Бэмбсом, словно матадор со взбешенным быком. Он пританцовывал, встав в боксерскую стойку. Точные удары отбрасывали противника назад. Но упорству Бэмбса можно было только позавидовать.

Наигравшись, Мармелад нырнул под руку зарвавшемуся братку.

Взмывший в воздух стилет сверкнул стальным жалом.

Бэмбс замер. Покачнулся и упал навзничь. У него в затылке по рукоять торчал стилет.

Перевернув труп ногой, Мармелад посмотрел в лицо мертвецу.

— Забавный был парень, — с издевкой произнес главарь.

Притихшие члены банды робко прятались за спины друг друга.

— Лекций читать не буду. Думаю, и без базара все ясно. Кому требуются отдельные объяснения — милости прошу, — Мармелад шутливым жестом развел руками.

Больше показательных казней в банде не было. Команда работала, как хорошо отлаженная машина, а сфера ее деятельности расширялась. Постепенно Мармелад переключился на дорогие лимузины, лишь изредка позволяя угонять тачки на запчасти.

С киргизом, чуть было не ставшим жертвой киллера, Мармеладу удалось установить контакт. Тот долго присматривался, пытался разобраться, куда подевался его прежний поставщик, но бизнес, как известно, не терпит остановок. Бабки, наркота и краденые тачки должны оборачиваться без перерыва и приносить все новые доходы.

На достигнутом Мармелад не останавливался. Он рвался к новым высотам, стремясь найти в этой жестокой жизни свое место под солнцем.

Он верил, что жизнь еще предоставит ему шанс. Главное — не прохлопать момент, когда можно будет круто изменить судьбу.

Миром правит случай.

Мармелад и Пономарь встретились в придорожном шалмане на все той же федеральной трассе Москва — Петербург.

Шалман — небольшое здание из шлакоблоков, обшитых сайдингом, со столами и стульями на летней площадке и вечно чадящим мангалом — держал знакомый Мармелада, грузин, которого все называли Додик. Свое заведение грузин назвал в честь великой царицы, при правлении которой его историческая родина процветала. Сама царица, нарисованная на вывеске художником-самоучкой, выглядела весьма непрезентабельно. Грудастая тетка в красном платье на фоне Кавказского хребта походила скорее на путану, чем на особу благородных кровей.

Мармелад любил наведываться в придорожное кафе «Царица Тамара». Грузин готовил отменные шашлыки и всегда имел в запасе бутылку отборного коньяка. Никаких серьезных дел Мармелад с владельцем кафе не вел. Он просто подъезжал к шалману, садился за столик под старым кленом, заказывал шашлык и смотрел на трассу.