Пресс-хата для Жигана

Безграничный рынок поглощал любое количество дури. Объемы поставок росли. Соответственно росли и доходы киргиза.

Но сегодня Малахай не думал о делах.

Сидя под полосатым тентом, он смотрел на резвящихся в воде девушек. Четыре длинноволосые блондинки с ногами от ушей плескались в озере, словно русалки. Визжали, бегали, поднимая тучи брызг и посматривая в сторону киргиза. Но в данный момент еще больше, чем девушки, Малахая интересовал готовящийся плов.

Сидевший рядом с наркодельцом мужчина с физиономией, изрытой оспинами, тоже смотрел на девушек. Помощника, за привычку носить круглые черные очки, звали Крот. Он отвечал за транспортировку наркотиков и охрану груза. Работа у Крота была нервной и опасной. Приходилось проявлять недюжинную смекалку, чтобы обеспечить бесперебойную поставку дури. Даже у озера он не мог до конца расслабиться и то и дело возвращался к разговорам о делах. Сейчас Крот пытался обсудить новый способ транспортировки героина.

— Слушай, Малахай, тут один чудик мне идею подкинул, — неторопливо цедил Крот, посматривая на особо резвую блондинку с аппетитно вздрагивающей грудью.

На девушках были только трусики.

— Что за идея? — лениво переспросил наркоделец.

— Провезти герыч в ацетоне.

— То есть?

— Растворить груз в ацетоне, закачать в цистерну, оформить накладные, как положено, и притаранить бочку в Москву. Здесь ацетон выпарим, а в осадке останется чистый герыч. Надежно и удобно. Ни одна собака ни унюхает. И партию солидную протащить можно.

Малахай, налив джина, разбавил его капелькой тоника. Выпив, облизнул полные, неестественно синие губы и отодвинулся подальше под тент. На солнце старые ожоги давали о себе знать. Посмотрев на Крота, он спросил:

— Задолбали курьеры?

— Задолбали, — признался Крот, снимая очки. — Недавно у одной сучки презерватив с герычем прямо на таможне в желудке лопнул. Она у таможенной стойки с копыт свалилась. А я предупреждал, чтобы не жадничали. Человеческий желудок не безразмерный. В общем, курьерша загнулась, а товар пропал.

Наркоделец почесал волосатую грудь, украшенную витой золотой цепью с подвеской в виде исламского полумесяца, и, пожевав губами, огорченно произнес:

— Да, достача. Бабу не жалко. У них тут плодятся быстро. Еще нарожают. Да и смерть у нее была легкой и приятной. Так бы загнулась на хлопковых полях от пестицидов, а так откинулась в аэропорту и еще на самолете успела прокатиться. Но вот насчет твоей идеи стоит покумекать. Забойная мыслишка.

Принесли миски с пловом. Наркоделец немедленно запустил пальцы в дымящееся блюдо и, причмокивая, принялся с жадностью поглощать пищу — будто неделю не ел. Куски проглатывал целиком. Его живот на глазах раздувался, наплывая на шелковые трусы с фирменным логотипом «FILA».

Утолив голод, Малахай заорал:

— Музон врубите! Куколкам скучно!

Разухабистая российская попса привела проституток в полный восторг. Они принялись отплясывать, призывно вращая бедрами и жестами приглашая присоединиться к ним. Но Малахай не спешил. Подлил себе джина с тоником и потребовал еще порцию плова.

Крот, напротив, ел мало и то и дело таращился на пышнотелую девицу. Заметив это, пугана старалась изо всех сил. Сладострастно извивалась, демонстрируя округлые ягодицы под изящными трусиками.

Стараясь отвлечься, Крот закряхтел и передвинул свой стул поближе к наркодельцу. Придав лицу озабоченное выражение, сказал:

— Малахай, с тачками от Мармелада завязывать пора.

— Почему? — облизывая пальцы, спросил тот.

— Слишком приметные. Залетим рано или поздно. Эти тачки он тырит у известных людей. По-наглому. Так долго продолжаться не может.

Наркоделец согласился:

— Не может. Но понимаешь, Крот, на Востоке за эти тачки башляют в десять раз больше. И не потому, что тачки такие крутые, а потому что на них козырные людишки рассекали. В этом весь кайф — дать чада на «мерине» какого-нибудь комика, чья рожа не сходит с телевизионных экранов. Или поднять пыль на джипняке певички, чей голос звучит из каждого киоска, торгующего кассетами. Так что пока Мармелад толкает такие тачки, мы будем их брать. Это выгодно.

Прикрыв рот ладонью, Крот тихонько рассмеялся. Он представил себе дорогу, по обочинам которой растет чахлый саксаул, а на горизонте виднеется верблюжий силуэт, и водителя за рулем джипа, принадлежавшего некогда русской эстрадной звезде. Полный идиотизм. Вот до чего доводит тщеславие.

— Перед кем там понты гнуть, — не удержался он.

— Дурак ты, Крот. Восток — дело тонкое, — лениво пояснил Малахай. — Теперь большим гаремом никого не поразишь. Не те времена. А вот тачка Венегровой под задницей — это престижно. Русскую попсу ведь повсюду слушают. Ее звезд даже в кишлаках знают. Музыка, Крот, великая сила, — киргиз назидательно поднял палец, желтый от бараньего жира. — Америкосы музыкой и фильмами весь мир завоевали. Они и Советам хребет сломали, когда приучили молодняк штатовскую музыку слушать. Какую музыку слушаешь, под ту дудку и пляшешь, — выдал киргиз, не лишенный здравого смысла.