Пресс-хата для Жигана

Настоящее чувство появилось не сразу, и, на первый взгляд, любовь Веры и Влада скорее была привязанностью, чем серьезным влечением. Но это была привязанность особого сорта. Она напоминала привычку дышать: что-то, о чем почти не задумываешься, не замечаешь, но задержи дыхание — и все остальное покажется никчемным и пустым. Буднично и незаметно, без сентиментальных признаний, они слились в одно неразделимое целое, хотя каждый продолжал думать, что способен существовать независимо от другого. Однако этой иллюзии суждено было развеяться самым трагическим образом.

Вера по-прежнему просиживала целыми днями перед компьютером, но теперь не из-за стремления убежать от окружающего мира, а потому что ощутила талант к программированию, как прежде — к стрельбе. О своем прошлом она старалась не вспоминать: ни о маленьком городке, где прошло детство ни о погасшей на взлете карьере в большом спорте и забытых друзьях, ни о подлости людей одной с ней крови. Не могла да и не хотела забыть только бабу Катю.

И все же прошлое не хотело отпускать ее, и однажды вечером пронзительно зазвонил телефон. Первой мыслью было: что-то случилось с мужем. Накануне он поехал по делам в Орел. С трудом сдерживая волнение, Вера взяла трубку и услышала женский голос еще из прежней жизни:

— Привет.

— Привет, — пролепетала она растерянно. — Кто вам нужен?

Говорившая на мгновение замешкалась, словно подбирая слова

— Не узнала? Ну, значит, буду богатой! — На том конце провода натянуто засмеялись.

— Жанна? — словно камень свалился с души. Вера обрадовалась, снова услышав подругу. — Ты где?

— Пока еще в Москве, но ненадолго. Пустишь переночевать?

— Приезжай. Только запиши адрес, — Вера приготовилась диктовать, но Жанна сказала.

— Не нужно, я знаю твой адрес. — И не дожидаясь вопроса Веры, добавила — Встретимся, все расскажу.

Меньше чем через полчаса подруга уже стояла на пороге квартиры Веры со спортивной сумкой через плечо и огромным пластиковым пакетом в руках, наполненным всевозможной снедью.

— Честно признаться, с детства не могу избавиться от чувства голода: как недоедала на тренировках, так до сих пор постоянно хочу есть, — пошутила Жанна, выкладывая на стол содержимое пакета. — Одно хорошо, времени нет отъедаться, а то запросто стала бы толстухой.

Жанна кокетничала. За несколько лет, что прошли со дня их последней встречи, она не утратила своей привлекательности. Изменилась только прическа — вместо длинных волос Жанна носила короткую стрижку. Да еще в глазах появилась усталость.

Подруги просидели за столом до утра, потягивая за женской неторопливой беседой «Метаксу». Прошлые обиды теперь показались Вере ничтожными и глупыми, особенно на фоне счастливой и спокойной жизни с любимым человеком; и она с удовольствием делилась своим счастьем.

Жанна, наоборот, о себе рассказывала мало, на все расспросы о работе и семье отшучивалась или отвечала уклончиво, невпопад, словно пытаясь что-то скрыть. Только однажды обмолвилась, что узнала о Вере через одного знакомого полковника из службы безопасности.

— Откуда у ФСБ мой адрес? — удивилась подружка, на что Жанна лишь пожала плечами.

— Видимо, оттуда же, что и мой. Существует своеобразная система контроля над вчерашними «звездами». Бывшие спортсмены относятся к группе повышенного риска, в смысле криминальной карьеры, поэтому некоторые из них, даже уйдя из спорта, остаются в поле зрения спецслужб.

Вера хотела было расспросить поподробней о таинственном полковнике и о том, что его связывает с бывшей чемпионкой России по стрельбе, но удержалась, посчитав подобное любопытство чрезмерным, и вместо этого поинтересовалась тренером. Оказалось, что Иван Артемьевич благополучно переехал в Сидней и теперь трудится на ниве австралийского сперта.

— Писал, у него там большие перспективы, вплоть до национальной сборной. Меня к себе звал, — сказала Жанна и вдруг добавила: — Про тебя спрашивал… Он сильно переживал твой уход. Говорил, глупо все получилось и второй такой, как ты, ему не найти.

— Ну, Австралия большая, пусть поищет, — как ни странно, успехи тренера не произвели на Веру никакого впечатления. — Винтовки я больше в руки не возьму, — сказала она как отрезала.

— Если бы это от нас зависело, — Жанна грустно улыбнулась и замолчала, словно вспомнив о чем-то, чего не расскажешь даже лучшей подруге.

Под утро, часов в пять, Жанна ушла, оставив пустую бутылку из-под коньяка, пепельницу, до краев наполненную окурками, и некий странный предмет. Это была туба, похожая на футляр для хранения чертежей. Жанна так и не сказала, где ее искать, бросив на прощание:

— Спрячь эту вещицу на антресоли. Пусть полежит до лучших времен Я улетаю за границу. А это негабаритный багаж. Могут возникнуть проблемы на таможне и в самолете — Жанна загадочно усмехнулась и добавила: — буду в Москве — загляну.