Пресс-тур

Владимир и Зульфия пытались накрыть на стол подобие вечерней трапезы из остатков запасов. Приборы не раскладывали – сколько сегодня вернется человек, никто не знал. Проголодавшийся Павел принялся активно им помогать – на ужин сегодня были консервированные оливки и кукуруза, десять картофелин, сухарики под пиво, салат из завалявшегося огурца и двух яиц, почти засохший черный хлеб, филе одной форели, поделенное на множество крохотных порций, и остатки премиальной копченой колбасы. Вот и все. Хватит, чтобы бедно поужинать, а завтракать будет нечем, кроме чая и кофе. На завтрашний обед – три банки фасоли и две банки кукурузы. А что потом? Выбора нет: придется делать вылазку за продовольствием.

– Как дела, Владимир? – поинтересовался он.

– Пытаюсь выжать максимум из ситуации. Я с моей ногой – не боец, машину не вожу, от зомби, или как их там, не убегу. Поэтому делаю наброски, записываю интересные фразы. – Он показал на блокнот. – Давно я от руки не писал, отвык уже. Если выберусь, сделаю свой самый великий материал, а может, и целую книгу воспоминаний издам. Типа «Дни, потрясшие Краснополярск». Или «Ночи в Red North Inn». Как название, а? Гостиница станет известной, как тот отель из «Твин Пикс». Ты смотрел?

– Нет. Мало лет слишком было. Но слышал, о чем.

– Хорошо бы дожить до того момента, когда мы отсюда уберемся. Вот ты, Паша, как думаешь, выберемся мы отсюда?

– Я хочу вернуться к сыну. Все сделаю, чтобы выбраться.

С улицы послышался звук паркующейся машины. Хотя бы эти двое вернулись. У Алексея было веселое, но при этом красное и заплаканное лицо. Паша не стал спрашивать, что случилось.

– На заводе тоже эти твари, – сообщил спокойным голосом Семеныч. – Мы напрочь отрезаны от любых очагов цивилизации. Ваши предложения?

– А наша команда из жилого района не вернулась, только собака цела. Предложений нет.

– Предложение поужинать и напиться, думать с утра будем, – неожиданно для всех командным тоном и с резким акцентом произнесла Зульфия.

Люди невесело усмехнулись и принялись садиться за стол.

* * *

Кира налегла на тяжелую металлическую дверь и положила руку на защелку. Она была уже на пределе, события последних дней выжали из нее все соки, и она хотела побыть одна. В Москве она нередко выходила на крышу своей сорокаэтажки, что на Красной Пресне, курила, думала о жизни, новых проектах и смотрела на огни никогда не засыпающего, растущего ввысь города.

Странно, дверь моментально подалась, Герман тут же обдало морозом. Они же договаривались держать ее запертой, чтобы на них не напали сверху. Она прислушалась, а потом с опаской выглянула на улицу.

На самом краю парапета, покачиваясь и смотря вниз, стоял Илья. В одной руке бутылка виски, в другой – сигарета. Кира поняла, что парень подумывает о прыжке.

– Если ты скинешься, то больше никогда меня не увидишь. А я классно изображаю Карди Би, – крикнула она первое, что пришло в голову.

Илья повернулся и пристально посмотрел на нее. Потом засмеялся сквозь слезы и чуть не поскользнулся.

– Слезай. Мы недоговорили, – сказала Кира.

Он послушался.

Девушка медленно приблизилась, взяла у него из руки бутылку, хлебнула, глядя в глаза, а потом обняла. Он уткнулся ей в плечо и зашелся в горестных рыданиях. Герман смотрела на редкие огни Краснополярска, гладила взъерошенные волосы и повторяла, что все будет хорошо, все образуется.

– Все будет хорошо. Мы просто свалим из этого города. Ты и я.

– Да кому я там нужен? Зачем теперь вообще жить?

– Мне нужен. Всегда надо продолжать жить. Никогда не знаешь, что может быть завтра, жизнь таит кучу приятных сюрпризов. – Кира повторяла наборы трюизмов, в которые сама не верила, лишь бы успокоить бедного парня.

– Зачем я тебе нужен?

– Понравился.

– А жить я у тебя буду как жиголо? Ты же звезда, – наконец пошутил он сквозь слезы.

– Там разберемся.

Илья потихоньку успокаивался.

– Я люблю одна стоять на крыше и смотреть на город.

– Я тоже, только не на крыше, тут не Москва, из хрущевки не насмотришься. Зато тут есть классный холм.

– Я бы сходила туда летом, если б не это все.

– Да, теперь навряд ли.

Они помолчали. Илья отстранился и хлебнул из бутылки. Кира потянулась за ней и задержала свои пальцы на его руке.

– Если б не ты, я бы, наверное, прыгнул.

– Чтобы больше о такой херне даже не думал, слышишь меня?

Он кивнул и полез за новой сигаретой.

– Не знаю, что на меня нашло. То есть знаю, но это не про меня. Просто очень больно от всего.

– Понимаю. Нет, если честно, не понимаю, со мной такого никогда не было. Знаю, что тебе больно. Держись.

Кира жалела парня, и в то же время в голове у нее крутилась мысль, что сильное горе вызывает прилив сексуальной энергии. Она об этом читала. Думала и о том, как на нее действует сильный стресс.

Кира положила руку Демьянову на плечо, пристально посмотрела в глаза и еще раз сказала:

– Держись. Все будет хорошо.

– Пойдем. Я замерз, давно тут стою.