Престидижитатор Сталина

Как правило, владельцы шинков мои просьбы игнорировали, тогда я, вежливо поинтересовавшись «тебя же, скотина, я предупреждал?», просто простреливал ему ногу. Алёна же почему-то всегда стреляла в руку, причем исключительно в левую. После этого шинкарю доводилось до сведения, что если кто-то (не обязательно один из нас) его в данном населенном пункте увидит в любой день, начиная с послезавтра, то его пристрелят, а всю семью отправят на каторгу. Почему? Да потому что я так хочу…

Егор Францевич, правда не вникая в способы сокращения торговли крепкими напитками, попенял мне, что таковое сокращение уменьшает доходы казны. Но после обстоятельной беседы он признал, что многократный рост доходов с казенных крестьян убытки эти изрядно перевешивают и далее возникать не стал. А вот Александр Христофорович меня специально вызвал к себе и «указал на недопустимость причинения физического ущерба» отдельным подданным Империи.

— Никита Алексеевич, я категорически не приветствую ваши способы борьбы с пьянством среди мужиков. Конечно, не могу не признать, что доходы с казенных угодий там, где вы столь жестко выгнали шинкарей, изрядно увеличились, но последний случай — это уже из ряда вон!

— Вы говорите о том случае, когда толпа пьяных шляхтичей с оружием в руках набросилась на беременную женщину? Помилуйте, Александр Христофорович, что же еще могла сделать Алёна Александровна для спасения собственной жизни? Святой молитвой отвратить от себя сабельные удары?

— Но какова причина, по которой они на неё набросились?

— Как вам наверняка известно, отец моей супруги умер от пьянства, поэтому жена моя категорически пьянство не любит. И, будучи в своем праве, всего лишь попросила шинкаря — который, между прочим, торговал самогоном вопреки всем законам земным и небесным — это безобразие прекратить. Шинкаря попросила, а не это пьяное быдло…

— Ладно, я предпочту поверить в вашу версию, тем более и свидетелей тому она привела не одну дюжину… я даже не уверен, что столько народу в шинок вообще войти одновременно может. Но мне иное тут очень интересно: супруга ваша застрелила сразу шестерых… сановных панов, — последние два слова Бенкендорф произнес с явной издевкой. — Но до сего дня мне было известно лишь об одном случае, когда человек стрелял сразу несколько раз из одного пистолета…

— Я тоже слышал о чем-то таком, и задумался о том, как такое возможно. Задумался — и придумал. Вот, посмотрите, — я достал из наплечной кобуры новенький пистолет, вытащил из него магазин, проверил, не остался ли патрон в стволе, и протянул его главному жандарму Империи. — Здесь двенадцать патронов, а недостаток конструкции лишь в том, что один выстрел обходится почти в три рубля. Ведь в каждом патроне фактически приходится делать отдельную брандтрубку, то есть патрон сам от обычного капсюльного пистолета без ударника мало чем отличается.

Бенкендорф с некоторой опаской повертел в руках машинку:

— И как он работает?

— Вы же знаете, что выстрел из пистолета дает изрядную отдачу. В этой конструкции часть отдачи используется для замены патрона в стволе и для взведения курка, так что пока в магазине есть патроны, для выстрела достаточно лишь нажать на спусковой крючок. В теории все просто, а вот воплотить теорию в практику, должен сказать, было весьма не просто…

— Забавная вещица, — произнес Бенкендорф, — но, как я погляжу, полезная. Во что вам обошлось изготовление этой машинки?

— Если не считать затрат на изобретение и приведение конструкции в рабочий вид, то, я думаю, рублей в триста. А вот патрон, — я поглядел в глаза Александра Христофоровича, с любопытством разглядывающего блестящий патрон, сделанный мною «по примеру» Парабеллума 7.65х21 — патрон мне обходится как раз примерно в три рубля.

— Ваша борьба с пьянством в копеечку вам влетает, как я погляжу. А пуля… пуля у вас, я гляжу, медная?

— Нет, свинцовая. Из меди только оболочка сделана, чтобы разогревшийся свинец по стволу не размазывался и не мешал следующим пулям. Тут же подряд много выстрелов сделать можно — а если после каждого ствол чистить потребуется, то вся затея смысла не имеет.

— Да, я о таком просто не подумал… А вы могли бы изготовить еще несколько таких машинок? Императору, мне например…

— Вам лично и Николаю Павловичу — сделаю без вопросов. Но более никому: если враги России такое повторят, то это нанесет Державе вред воистину неизмеримый.

— При такой цене…

— И дело даже не в самом пистолете. А вот специальный порох, без которого пистолет работать не сможет — это вещь, которую выпустить в мир просто недопустимо. Пуля из этого пистолета убивает человека на расстоянии в триста шагов, а если этот порох использовать в винтовке, то можно будет солдату стрелять более чем на две версты.

— Вы правы, пожалуй Императору лучше про этот ваш пистолет вообще не знать. Пока… Да, а этот специальный порох — он горячий? — как-то непонятно для меня поинтересовался Бенкендорф.