Престолы, Господства

В его голосе слышалась неподдельная тревога. Один за другим все участники похода начали подъём по металлическим скобам, ведущим прямо к потолку. Мистер Снелл шёл последним. Когда он взялся руками за скобу, на которой стоял Уимзи, раздался оглушительный звук, напоминающий рёв прибоя, обрушивающегося на береговую полосу, затопляемую приливом. Глянув вниз, Уимзи увидел, что ниже Снелла вода просто вскипела. Он обхватил левой рукой ближайшую скобу, и, наклонившись, подал руку мистеру Снеллу. Мистер Снелл сумел встать ногой на скобу выше уровня быстро поднимающейся воды, и оба мужчины устремились вверх. Диск белого дневного света осветил шахту, по которой они поднимались, и колышущиеся чёрные фигурки полицейских наверху.

Они выбрались на поверхность на Клеркенвелл-роуд, посредине улицы, мимо с обеих сторон двигались автомобили. Рядом с люком стоял рабочий, держа предупреждающий флажок. Сточные канавы наполнялись дождевой водой, исчезающей через решётки ливневой канализации.

— Мы довольно далеко к востоку от «Севен Дайлс», — заметил Уимзи.

Мистера Снелла дождь, нисколько не смутил: душ из чистой воды должен был казаться ему приятным разнообразием.

— Ах, сэр, кто знает, где они все? — заметил он.

— Кто все? — спросил Уимзи, перед глазами которого встали призраки многочисленных трупов, когда и одного-то было бы более, чем достаточно.

— Реки Лондона, — сказал мистер Снелл. — Вы можете похоронить их глубоко под землёй, сэр, вы можете заключить их в туннели, вы можете отклонить их, замуровать их и забыть о них, вы можете потерять карту, и стереть их имена из памяти и из сердца, но, в конце концов, где была река, там всегда будет река.

— Вы поэт коллекторов, как я вижу, — сказал с уважением лорд Питер.

— Наверное, нам придётся повторить попытку в более сухую погоду, как я понимаю? — спросил старший инспектор Паркер, поднимая воротник, чтобы защититься от потоков дождя.

Тем временем у них под ногами сонный Крэнбоурн в своём безымянном русле пробудился и изверг своё потаённое содержимое в стремительную Флит, и Флит подхватила его и перенесла через несколько плотин в многоводную Темзу, покрытую рябью дождя, которая, в свою очередь, потащила его вперёд, вниз по течению, чтобы выбросить ниже Тауэрского моста на периодически появляющиеся островки из ила. Капитан буксира увидел его, и сообщил в лондонскую полицию. Тело женщины обнаружили. Но никто не смог бы сказать, где именно оно попало в воду.

18

Влюблённые и убийцы всегда себя выдают!

Уильям Конгрив [209]

Возьми на память мой портрет, а твой

В груди, как сердце, навсегда со мной.

Джон Донн, [210]

— Харриет, от меня пахнет?

Харриет изучила этот вопрос.

— Да, милорд. Вполне отчётливо. Карболовым мылом.

— О, хорошо, что не чем-то похуже. Бантер отдраивал меня двадцать минут, но этот запах всё ещё у меня в ноздрях. Или, возможно, это — психологический запах, своего рода обонятельный военный невроз.

— Я так поняла, что ты искал исчезнувших актрис?

— Вниз по канализационным каналам. Или, вернее, вверх, поскольку мы вошли в их устье. Мы ничего не нашли, но начался дождь и остановил игру.

— Жаль. Роберт Темплетон нашёл свой труп, пока ты отсутствовал, и я надеялась на парочку ужасающих подробностей, чтобы оживить описание.

— Оживить — это, к сожалению, удачное выражение. Я женился на вампире. Не знаешь, настоящий вампир похож на старую каргу из сказок? Он превращается в принцессу, если его обнять? Если, по твоему, я не сильно воняю, я попытаюсь поэкспериментировать…

Питер обнял Харриет и поцеловал её. Она вздрогнула, и он сразу отпустил её:

— Харриет, что случилось? Что не так?

— Ничего, дорогой, не нужно принимать такой испуганный вид, всё в порядке.

— Но ты меня напугала. Я причинил тебе боль? После тренировок с мистером Матсу я иногда не осознаю собственной силы.

— Питер, всё это пустяки. Просто этот несчастный воротничок настолько жёсткий, что оцарапал меня.

— Дай посмотреть. — Он встал сзади и расстегнул воротничок — один крошечный крючок за другим, —  а затем снял его с шеи. — Да, проклятая штуковина поцарапала тебя. Кровь идёт!

Харриет подошла к зеркалу на каминной доске. На небольшой царапине на шее виднелись крохотные капельки крови.

— Пустяки, — сказала она. — Поцелуй меня ещё раз.

Но Питер стоял посреди комнаты с воротником в правой руке и хмурился.

— Прости, я на минутку, — сказал он и подошёл к телефону. Она услышала через открытую дверь, как он попросил сэра Джеймса Лаббока.

— Джеймс, кое-что случилось…

Вошёл Мередит.

— Не считает ли миледи, что пора задёрнуть занавески?

— Да, спасибо, Мередит.

— Нет, — говорил в это время Питер, — очень крошечные поверхностные метки. Очень локализованы. Их не могли замаскировать ушибы? Да, конечно, вы всё осмотрели тщательно, но… да, я понял. Ясно. Спасибо.

Питер положил трубку и рассеянно посмотрел на Харриет.