Престолы, Господства

Мгновение спустя она увидела из окна гостиной слугу, следующего по пятам за своим хозяином по скользкой от дождя садовой дорожке через темнеющий сад. Затем мерцающий свет, как свет факела, последовательно пропутешествовал по всем трём этажам.

— Всё будет хорошо, всё будет хорошо, и весь порядок вещей будет хорош,  [205]  — сказал Питер, возвращаясь к ней час спустя. — Я женился на гении практики.

— Ты бы и сам до этого додумался с минуты на минуту, — сказала Харриет.

— Именно до этого — не уверен. Мой ум очень ограничен, знаешь ли. Двигаюсь по древним колеям. Это очень раскрепощает — быть женатым на ком-то, кто не раб традиций.

— Ну, то, что я способна  изменять порядок вещей, действительно пришло мне в голову. Мы могли бы изменить традицию, которая заставляет нас сидеть на противоположных концах стола, когда мы вкушаем ланч или обед вдвоём. Ведь это смешно: если муж хочет побеседовать со мной о чём-то за ланчем, он вынужден приглашать меня куда-нибудь в ресторан.

— Мередита нужно проинструктировать, чтобы он усаживал нас лицом к лицу в середине стола, — сказал Питер серьёзно. — Дворец короля должен быть садом королевы. Я отрекусь в твою пользу.

— Разве мы не можем править сообща? У нас не так много разногласий, чтобы оправдать революции и отречения.

— Это урок, моя любовь, по философии любви? Я умираю от любопытства: какой супругой станет миссис Бантер?

— Думаю, чем-то вроде меня. Возможно, в связи с обстоятельствами, несколько более способной, чем я. Она вынуждена была зарабатывать на жизнь, нашла приемлемый способ сделать это, интересная собеседница. Высокого мнения о Бантере. В других обстоятельствах она могла бы стать женщиной-доном… Но, Питер, открой мне, что сказал Бантер?

— Я за двадцать с лишним лет никогда не видел, чтобы он так расчувствовался. Он вне себя от радости. Я сказал ему, что это твоя идея.

— Этого не надо было делать.

— Это правда, что моё чувство собственного достоинства сейчас несколько занижено, но я не настолько малодушен, чтобы занимать его у жены.

— Что ущемило ваше чувство собственного достоинства, милорд?

— Алиби Харвелла. Но хватит об этом. Талантливый Роберт Темплетон уже достиг глубин Хайгетских водоёмов?

— Я не смогла довести эту работу до конца. Пришлось перенести плотину к выходу из  сельского резервуара.

— Очень плохо. Тогда я заберу карту. — Питер подошёл к столику, где была разложена карта старого Лондона.

— Она захватывающая сама по себе, — сказала она. — Ты знаешь, что на лондонском ипподроме проводили водные шоу, а резервуар заполняли из реки, текущей ниже здания?

— Нет, не знал. Я слышал о вредных испарениях под сценой… —  Питер взглянул на карту и начал её складывать. Затем он остановился и включил настольную лампу. Харриет услышала, как он тихо присвистнул. Она встала и присоединилась к нему.

— Что это, Питер?

— Здесь, — сказал он, указывая на карту.

На карте шла пунктирная синяя линия через область «Севен Дайлс», [206] которая была отмечена как болото. Рядом была надпись «Русло Крэнбоурна». Эта линия составляла часть предполагаемого водотока, показанного как притоки Флит.

Питер мрачно произнёс:

— Харриет, думаю, что, в конце концов, может иметься выход из театра Крэнбоурн помимо дверей, и в этом случае полагаю, что знаю, где Чарльзу следует искать Глорию Таллэнт.

17

…На Стикс, в страну теней

И призраков, стенящих в адской бездне.

Джон Мильтон [207]

Флит впадает в Темзу у моста Блэкфрайерс. Место это совсем на выделяется, если не считать напоминающего пещеру отверстия ниже моста на сером берегу, покрытом скользкой галькой. Вода при отливе и в сухую погоду скорее сочится, чем течёт к дневному свету, и вливается в Темзу. Почти неузнаваемые в высоких сапогах до бёдер, непромокаемых куртках и металлических шлемах, старший инспектор Паркер, инспектор Боллин и лорд Уимзи следовали за мистером Снеллом, смотрителем, пробираясь гуськом в широком туннеле, в котором влажный кирпичный свод вызвышался на десять футов над их головами. Постепенно туннель становился ниже и темнел, и пришлось включить фонари. Масса воды вокруг голеней придавала людям скользящую походку — ноги приходилось передвигать вперёд, не поднимая вверх. Пойманные в лучах фонаря крысы удирали вдоль выступающей линии из кирпичей, бесстрашно глядя на свет и отражая его бусинками глаз, уже наполненный ненавистью. Когда группа останавливалась, в пустом пространстве звонко звучал хор из падающих капель и мелких струй.

Харриет была права, думал лорд Питер. Она смотрела на его участие в этой экспедиции довольно скептически, несмотря на возможную пользу для литературы, но он ухватился за появившуюся возможность. Так как он легкомысленно пообещал ей подробно доложить обо всём, теперь делом чести было не отставать от других.