Престолы, Господства

— Секреты все таковы, — сказал он. — То, что секрет есть, — это тоже секрет.

— Как скажете.

— Но бесспорно одно: я не могу закончить сегодня. Вы должны любезно согласиться ещё на один сеанс. Тогда я смогу увидеть, есть ли длительные изменения.

— Ради Бога, пусть будет ещё один сеанс, и не нужно делать вокруг этого такой мистерии, — сказала Харриет. — А когда я смогу увидеть результат?

— Не сегодня. Но очень скоро всё будет закончено.

— Но мне бы очень хотелось увидеть портрет бедной миссис Харвелл. Вы, должно быть, закончили его.

— Mais oui, [146] но, к сожалению, вы не сможете его увидеть. Мистер Харвелл уже забрал его.

— О, бедняга! Да, я могу его понять…

— Всё это не так sympathique. [147] Он меня очень удивил. Понимаете, картина ему не нравится. Она беспокоит его. И тем не менее, он явился сюда, расплатился и унёс её спустя лишь два дня после смерти жены.

— Разве вы не думаете, что утрата жены в таких ужасных обстоятельствах, возможно, заставила его срочно заполучить картину?

— А, вы мне не верите! Вы, которая однажды заявила, что я вижу слишком много. Но человек, который даже не бросает ещё один взгляд на картину прежде, чем взять её… спешит, даже не хочет ждать, чтобы я её завернул, а хватает и тащит в автомобиль... Я сказал ему, что лак не совсем высох, и немного mouillé — липкий, как вы это называете. Он отвечает, что всё нормально, и он не будет его касаться. Вот так её и не стало. Если бы картина осталась, я, возможно, немного подправил бы некоторые вещи, но c’est ça. [148]

— Жаль, что я не видела портрет законченным… или почти законченным. Мне казалось, вы поймали в ней что-то, чего я тогда не замечала, но видела с тех пор.

— Это моё ремесло, мадам.

— Возможно, я увижу картину в квартире мистера Харвелла через некоторое время, когда он достаточно успокоится, чтобы принимать гостей.

— Будем надеяться. Он поправится довольно быстро.

— Он безумно любил её.

— О, да. Леди Питер, у нас, французов, есть стишок-считалка для игры со сливовыми косточками: «Il m’aime un peu, beaucoup, passionnément, à la folie, pas du tout». [149] По отношению к моей картине это было pas du tout. Он заплатил мне, сколько я запросил, то есть двойную цену, потому что он уязвил мою гордость.

Проходя назад через парк, Харриет встретила леди Мэри с двумя юными Паркерами. Они постояли, наблюдая за детьми, бегающими вокруг клумб с весенними луковичными растениями. Харриет почти не виделась со своей золовкой, младшей сестрой Питера. Она знала, что в семье существует напряжённость в связи с браком Паркера. Питер любил Мэри, хотя Харриет и слышала, что он называл её маленькой гусыней, и, возможно, ещё больше любил Чарльза Паркера, своего коллегу по многим сложным расследованиям. С другой стороны, герцогиня не могла заставить себя произнести имя Паркера или леди Мэри, которая, по каким-то тайным причинам, не присутствовала на семейном званом обеде в честь Харриет, организованным Хелен.

Несмотря на приятную весеннюю погоду стоять в парке было довольно холодно. Харриет сделала пробежку вокруг клумбы с шафраном, преследуя своего племянника и племянницу, а затем леди Мэри предложила:

— Давай вернёмся в Бейсуотер на чашку чая? Чарльз всегда опаздывает, и становится так одиноко.

— С удовольствием, — согласилась Харриет. — Питер в отъезде, и я нахожу, что такой большой дом слишком велик для одного. Не то, чтобы я там была совсем одна, конечно! — добавила она, почувствовав, что сказала глупость.

— Да, действительно, — сказала леди Мэри. — Это вообще ненормально. Не могу и выразить, какое это облегчение не жить вместе с постоянно проживающими у вас слугами.

— Ну, я обходилась без них достаточно долго, так что теперь вполне могу наслаждаться их присутствием, — улыбнулась Харриет.

— О, я не осуждаю старину Питера, — сказала леди Мэри. Они шли к воротам парка в поисках такси. — И я рада встрече с тобой. Мы, паршивые овцы семьи, должны держаться вместе.

— А мы — паршивые овцы? — удивилась Харриет и, обнаружив, что в её руку вцепился маленький племянник, сказала ему «Бе-е-е!», заставив того рассмеяться.

— Весьма непопулярны, — спокойно продолжала леди Мэри. — Я — за то, что вышла замуж за человека из более низкого класса, а ты — более высокого.

— Как насчёт Питера? Он, как и ты, женился на особе из более низкого класса.

— Хелен побаивается Питера, — просто сказала леди Мэри. — И, если уж быть совершенно откровенной, я тоже.

— А я нет, — с чувством заявила Харриет.

— Конечно нет, ты умная. Оксфорд, и всё такое. Меня посылали в пансион благородных девиц, где я была посредственностью во всём.

— Ну, любой из Оксфорда стал бы посредственностью в пансионе благородных девиц, — сказала Харриет. Она с удовольствием представила, как мисс Хилльярд преподаёт хорошие манеры, а мисс де Вайн — умение нравиться.

— О, Боже, что это? — воскликнула леди Мэри.