Преступление Ахана

— Порицать преступление, а не исполнителя оного, есть свойство высокого духа и гуманного сердца.

— Благодарю за похвалу.

— Пустяки. А что думает Накман об этом деле?

— Боюсь, ему не до того — он горюет, и есть на то причина.

— Какая?

— Он потерял любимых деток и жену. Их убили ваши, когда весь выводок из любопытства вышмыгнул за порог поглядеть на пожар Йерихо. Они сами виноваты, но от признания этого боль Накмана не стала меньше.

— Бедный Накман, мне жаль его.

— Мне тоже. Ведь родная кровь. Он собирался мстить иудеям.

— Мстить нам?

— Да, Калев. Мне удалось отговорить его. Но беспокоит Накман меня.

— Не удивительно. Ведь родная кровь.

— Он утратил к жизни интерес. Целиком предался горю. Что ни делает — не идут дела. А ведь не беден он, и мог бы жить!

— Ты говоришь, не беден он?

— Он фантастически богат. Двенадцать золотых статуй бога-покровителя нашего клана принадлежат ему.

— Красивые статуэтки?

— Красотой не отличаются, их ценность в том, что золотые. Можно задорого продать, выручку к делу приложить — было бы умение!

— А как выглядит ваш божок, и как звать его?

— Имени не помню, сейчас я все больше о вашем Боге думаю. А драгоценная кукла в локоть высотою. Мужчина с бородой, ножки короткие, ручки на груди сложены, голова большая, глаза закрыты.

— И как же Накман распорядился своим богатством?

— То-то и горе, что худо распорядился! Зарыл сокровища в землю.

— Плохо разве? Сохраннее будет золото!

— В сохранности выгоды мало. Отдал бы лучше мне, хотя бы часть. Уж я бы извлекла прибыток. Я умею богатство умножать. Не даром большой харчевней правила!

— Коли умудрилась удержать брата от глупой мести, то непременно сможешь убедить его поделиться с тобою.

— Дни покажут. Да и в самом деле: убитых не вернешь, а в золоте сила и довольство!

— Прав Йошуа: умна ты, Рахав!

— Спасибо на добром слове. Приятно. Только не от тебя его жду, а от вождя вашего!

— Я доложу ему всё, о чем говорили мы. Полагаю, Йошуа прилепится к тебе. Хотя поручиться за него не могу.

— Передай, что мечтаю о нем, и полезнее меня ему жены не сыскать.

— Передам непременно.

***

Покинув шатер, Калев принялся перебирать в уме подробности разговора с Рахав. Он мысленно похвалил себя за успешный экспромт: “Недурно, однако, придумал я, будто Йошуа поручил мне сказать о его сердечной склонности к Рахав. Как зарделась она от счастья, услыхав, что вождь наш не прочь жениться на ней! Стрела в яблочко угодила. Надеется за него выйти. Подольстилась ко мне, словоохотлива была!”

“Хваткая баба Рахав, корыстная, — продолжал размышлять Калев, — любит золото, должно быть, умеет им распорядиться с толком. Я б такую в жены не взял. А Йошуа человек осмотрительный, семижды семь раз отмеряет, зачем ему мой совет? Не буду пока сообщать ему о моем разговоре с Рахав. Тем более что не одобряет он мое расследование”.

“Я крепко верю в свой нарождающийся талант дознавателя. Начало положено. Буду продолжать. На сегодня довольно — темнеет уже. Утро мудренее вечера. Завтра снова примусь за размышления, намечу дальнейшие шаги”.

9

Сотворив утреннюю молитву, Калев принялся скрупулезно обдумывать вчерашнюю беседу с Рахав. Фразу за фразой, слово за словом. Интонации и жесты тоже информативны. Первый же опыт дознания навел Калева на догадку, что в этом ремесле любые, даже малозначительные на первый взгляд детали, заслуживают внимания, и нет такой мелочи, которая не может стать важным звеном в логической цепи расследования. Мудрый ценит мелочь ради пользы, которую из нее можно извлечь.

Факты, новые и старые, необходимо зафиксировать в уме, не упуская ни одного из них. Рассматриваемые в правильной последовательности, они обнажат причинно-следственные связи событий и в итоге укажут на виновного или виновных, если таковые имеются, и приведут расследование к успешному финалу.

Не смотря на многие лета свои, Калев, к счастью, имел прекрасную память, не утратил завидной способности к логическому мышлению, был находчив, ярко красноречив или умело косноязычен, в зависимости от ментальной индивидуальности собеседника, и обладал иными важными врожденно-профессиональными качествами, необходимыми детективу.

Найдя тихое и тенистое место на окраине лагеря, Калев принялся нанизывать на нить дознания известные ему факты.

Во-первых, Йошуа не прочь жениться на Рахав, и она осведомлена о его склонности к ней. Во-вторых, Рахав страстно желает выйти замуж за Йошуа. Эти два обстоятельства определенно влияют на помыслы и действия обоих.

В-третьих, Ахан горячо любил Рахав, а та, в свою очередь, упивалась сознанием его любви и ревности. В-четвертых, предприимчивый Ахан пытался повлиять на Йошуа, отвращая последнего от мысли о браке с Рахав. Два этих пункта говорят нам о тщеславии одной и хитрости другого.