Преступление без срока давности

«Брр, ну и погода». Жилин поставил авто на сигнализацию и, закрываясь от бьющего в лицо снега, принялся пешим порядком — светить машину абсолютно незачем — выдвигаться к кирпичному забору, поверху окаймленному тройным рядом колючки. Около массивных раздвижных ворот он остановился и, зачем-то оглянувшись по сторонам, нажал на кнопку переговорника. Однако общаться с ним не пожелали — створки моментально приоткрылись, давая место для прохода, и это было очень странно. Кабульский, да и сожительница его Люська, всегда охотно откликались на звонок, с интересом выясняя, кто пожаловал, и, уж во всяком случае, ворота просто так не открыли бы. «Хренотень какая-то». Преданность любимому делу боролась в жилинской душе с осторожностью, наконец он боком протиснулся в проход и, уже шагая по заснеженной дорожке к дому, услышал, как за спиной проснулся, смыкая створки, электродвигатель.

— Эй, пан Кабульский! — Входная дверь была не заперта, и, миновав просторную веранду с ребристой застекленной крышей, Сергей Иванович очутился в холле. — Эй, хозяин, за ногу твою мать…

Сразу же в глаза ему ударил кинжальным лучом фонарь, и сильные руки толкнули к лестнице, спускавшейся в гараж. Одновременно что-то твердое уперлось Жилину в позвоночник, и, не сопротивляясь, он стал на ощупь спускаться по бетонным ступеням. Перед глазами по-прежнему разливалось слепящее сияние, а в ноздри вдруг шибануло кислым, как на бойне, и Ломоносов ощутил, как тело его начинает противно содрогаться — мелко, до самой последней клеточки.

«Господи, ну что я за дурак такой! — подумал он. Кишки в животе Сергея Ивановича сплелись в живой огромный комок и начали медленно подниматься к горлу. — Ведь не хотела машина заводиться! И душа у меня не лежала, а теперь все, хана — затрюмят».

Сильным рывком его заставили остановиться, и, ощущая, как от вони свежепотрошеного его собственные внутренности начинают выворачиваться наружу, Жилин услышал рядом с собой негромкий голос, больше похожий на шепот:

— Сергей Иванович, вы ведь с этим человеком работаете?

Радужное пятно перед глазами исчезло, и, проморгавшись, Ломоносов вдруг вскрикнул — в луче фонаря он увидел Федю Кабульского в абсолютно голом виде, распростертого на капоте своего собственного «шестисотого». У колес «мерседеса» валялась вперемешку мужская и женская одежда, мокрели какие-то осклизлые пятна, а чуть в стороне лежал черный пластиковый мешок, о содержимом которого догадаться можно было безошибочно — от него исходил запах смерти. Сильный удар в пах заставил Сергея Ивановича согнуться, и, схватившись за то, что болело, он со стоном отозвался:

— Да, я товар беру у него.

— Теперь не будете, — сказал кто-то, и в световом пятне появилась рука с ножом-бабочкой. Твердо вонзив клинок в правый бок Кабульскому, она принялась неторопливо вырезать печень. — Лучше имейте дело с нами, уж больно ребята мы компанейские.

В тщетной попытке освободиться бывший пограничник напрягся, из его забитого кляпом рта вырвалось жалкое подобие крика, однако, увы, — уже предсмертного.

— Ну вот и хорошо, молчание — знак согласия. — Жилина дружески похлопали по плечу, однако едва его подтолкнули к агонизирующему телу: — Ну иди, попрощайся с товарищем, — как Сергей Иванович согнулся пополам и приступ неукротимой рвоты вывернул его наизнанку. — Бывает, бывает, не всем дано иметь лохматое сердце. — Чьи-то ловкие руки стали паковать еще теплого Кабульского в пластиковый мешок, и Жилин понял, что до него самого очередь еще не дошла. — Значит, мы пришли к консенсусу, Сергей Иванович. С вами свяжутся в самое ближайшее время, а сейчас извините, пора.

Не договорив, невидимый собеседник вдруг резко выдохнул, и от хорошо поставленного удара на Ломоносова накатила черная пелена беспамятства.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

«Нас утро встречает прохладой». Ощутив на щеке шершавый Рексов язык, Снегирев одним движением поднялся на ноги и понял, что прав был лишь отчасти — за окном весело стучала капель. Ветреная кокетка зима вдруг отмочила номер, и неожиданно наступила оттепель. «Грачи там еще не прилетели?» Снегирев посмотрел на мечущих снежки деток и принялся разминаться, акцентируя внимание на гибкости суставов.

Затем был утренний моцион, кормление зверей и хлеб насущный, а когда наконец все это закончилось, стало возможным подхватить на плечо спортивную сумку и гуляющим шагом отправиться на стоянку. Ничего конкретного на сегодня не намечалось, и можно было предаться занятию кикбоксингом — красивым, увлекательным спортом для понимающих, а потом вволю попариться в хорошей осиновой сауне с бассейном. Полгода уже посещал Снегирев небольшой уютный зал на улице Стойкости, а по первости он оказался там благодаря Его Величеству Случаю в лице бухого кандидата в мастера Сергея Александровича Прохорова, по-уличному — Тормоза.