Преступление и наказание

He pondered and rubbed his forehead, and, strange to say, after long musing, suddenly, as if it were spontaneously and by chance, a fantastic thought came into his head.	Он думал и тер себе лоб, и, странное дело, как-то невзначай, вдруг и почти сама собой, после очень долгого раздумья, пришла ему в голову одна престранная мысль.
"Hm... to Razumihin's," he said all at once, calmly, as though he had reached a final determination. "I shall go to Razumihin's of course, but... not now.	"Гм... Разумихину, - проговорил он вдруг совершенно спокойно, как бы в смысле окончательного решения, - к Разумихину я пойду, это конечно... но - не теперь...
I shall go to him... on the next day after It, when It will be over and everything will begin afresh...."	Я к нему... на другой день, после того пойду, когда уже то будет кончено и когда все по-новому пойдет..."
And suddenly he realised what he was thinking.	И вдруг он опомнился.
"After It," he shouted, jumping up from the seat, "but is It really going to happen?	"После того, - вскрикнул он, срываясь со скамейки, - да разве то будет?
Is it possible it really will happen?"	Неужели в самом деле будет?"
He left the seat, and went off almost at a run; he meant to turn back, homewards, but the thought of going home suddenly filled him with intense loathing; in that hole, in that awful little cupboard of his, all _this_ had for a month past been growing up in him; and he walked on at random.	Он бросил скамейку и пошел, почти побежал; он хотел было поворотить назад, к дому, но домой идти ему стало вдруг ужасно противно: там-то, в углу, в этом-то ужасном шкафу и созревало все это вот уже более месяца, и он пошел куда глаза глядят.
His nervous shudder had passed into a fever that made him feel shivering; in spite of the heat he felt cold.	Нервная дрожь его перешла в какую-то лихорадочную; он чувствовал даже озноб; на такой жаре ему становилось холодно.
With a kind of effort he began almost unconsciously, from some inner craving, to stare at all the objects before him, as though looking for something to distract his attention; but he did not succeed, and kept dropping every moment into brooding.	Как бы с усилием начал он, почти бессознательно, по какой-то внутренней необходимости, всматриваться во все встречавшиеся предметы, как будто ища усиленно развлечения, но это плохо удавалось ему, и он поминутно впадал в задумчивость.
When with a start he lifted his head again and looked round, he forgot at once what he had just been thinking about and even where he was going.	Когда же опять, вздрагивая, поднимал голову и оглядывался кругом, то тотчас же забывал, о чем сейчас думал и даже где проходил.
In this way he walked right across Vassilyevsky Ostrov, came out on to the Lesser Neva, crossed the bridge and turned towards the islands.	Таким образом прошел он весь Васильевский остров, вышел на Малую Неву, перешел мост и поворотил на Острова.
The greenness and freshness were at first restful to his weary eyes after the dust of the town and the huge houses that hemmed him in and weighed upon him.	Зелень и свежесть понравились сначала его усталым глазам, привыкшим к городской пыли, к известке и к громадным, теснящим и давящим домам.
Here there were no taverns, no stifling closeness, no stench.	Тут не было ни духоты, ни вони, ни распивочных.
But soon these new pleasant sensations passed into morbid irritability.	Но скоро и эти новые, приятные ощущения перешли в болезненные и раздражающие.