Преступление и наказание, Часть 2

He was afraid of losing his self-control; he tried to catch at something and fix his mind on it, something quite irrelevant, but he could not succeed in this at all.	Он сам боялся не совладеть с собой. Он старался прицепиться к чему-нибудь и о чем бы нибудь думать, о совершенно постороннем, но это совсем не удавалось.
Yet the head clerk greatly interested him, he kept hoping to see through him and guess something from his face.	Письмоводитель сильно, впрочем, интересовал его: ему все хотелось что-нибудь угадать по его лицу, раскусить.
He was a very young man, about two and twenty, with a dark mobile face that looked older than his years. He was fashionably dressed and foppish, with his hair parted in the middle, well combed and pomaded, and wore a number of rings on his well-scrubbed fingers and a gold chain on his waistcoat.	Это был очень молодой человек, лет двадцати двух, с смуглою и подвижною физиономией, казавшеюся старее своих лет, одетый по моде и фатом, с пробором на затылке, расчесанный и распомаженный, со множеством перстней и колец на белых отчищенных щетками пальцах и золотыми цепями на жилете.
He said a couple of words in French to a foreigner who was in the room, and said them fairly correctly.	С одним бывшим тут иностранцем он даже сказал слова два по-французски, и очень удовлетворительно.
"Luise Ivanovna, you can sit down," he said casually to the gaily-dressed, purple-faced lady, who was still standing as though not venturing to sit down, though there was a chair beside her.	- Луиза Ивановна, вы бы сели, - сказал он мельком разодетой багрово-красной даме, которая все стояла, как будто не смея сама сесть, хотя стул был рядом.
"Ich danke," said the latter, and softly, with a rustle of silk she sank into the chair.	- Ich danke, - сказала та и тихо, с шелковым шумом, опустилась на стул.
Her light blue dress trimmed with white lace floated about the table like an air-balloon and filled almost half the room.	Светло-голубое с белою кружевною отделкой платье ее, точно воздушный шар, распространилось вокруг стула и заняло чуть не полкомнаты.
She smelt of scent.	Понесло духами.
But she was obviously embarrassed at filling half the room and smelling so strongly of scent; and though her smile was impudent as well as cringing, it betrayed evident uneasiness.	Но дама, очевидно, робела того, что занимает полкомнаты и что от нее так несет духами, хотя и улыбалась трусливо и нахально вместе, но с явным беспокойством.
The lady in mourning had done at last, and got up.	Траурная дама наконец кончила и стала вставать.
All at once, with some noise, an officer walked in very jauntily, with a peculiar swing of his shoulders at each step. He tossed his cockaded cap on the table and sat down in an easy-chair.	Вдруг, с некоторым шумом, весьма молодцевато и как-то особенно повертывая с каждым шагом плечами, вошел офицер, бросил фуражку с кокардой на стол и сел в кресла.
The small lady positively skipped from her seat on seeing him, and fell to curtsying in a sort of ecstasy; but the officer took not the smallest notice of her, and she did not venture to sit down again in his presence.	Пышная дама так и подпрыгнула с места, его завидя, и с каким-то особенным восторгом принялась приседать; но офицер не обратил на нее ни малейшего внимания, а она уже не смела больше при нем садиться.
He was the assistant superintendent. He had a reddish moustache that stood out horizontally on each side of his face, and extremely small features, expressive of nothing much except a certain insolence.	Это был поручик, помощник квартального надзирателя, с горизонтально торчавшими в обе стороны рыжеватыми усами и с чрезвычайно мелкими чертами лица, ничего, впрочем, особенного, кроме некоторого нахальства, не выражавшими.