Преступление и наказание, Часть 2

But no sooner had he put it on than he pulled it off again in loathing and horror.	Но только что он надел, тотчас же и сдернул его с отвращением и ужасом.
He pulled it off, but reflecting that he had no other socks, he picked it up and put it on again--and again he laughed.	Сдернул, но, сообразив, что другого нет, взял и надел опять - и опять рассмеялся.
"That's all conventional, that's all relative, merely a way of looking at it," he thought in a flash, but only on the top surface of his mind, while he was shuddering all over, "there, I've got it on!	"Все это условно, все относительно, все это одни только формы, - подумал он мельком, одним только краешком мысли, а сам дрожа всем телом, - ведь вот надел же!
I have finished by getting it on!"	Ведь кончил же тем, что надел!"
But his laughter was quickly followed by despair.	Смех, впрочем, тотчас же сменился отчаянием.
"No, it's too much for me..." he thought.	"Нет, не по силам..." подумалось ему.
His legs shook.	Ноги его дрожали.
"From fear," he muttered.	"От страху", - пробормотал он про себя.
His head swam and ached with fever.	Голова кружилась и болела от жару.
"It's a trick!	"Это хитрость!
They want to decoy me there and confound me over everything," he mused, as he went out on to the stairs--"the worst of it is I'm almost light-headed... I may blurt out something stupid..."	Это они хотят заманить меня хитростью и вдруг сбить на всем, - продолжал он про себя, выходя на лестницу. - Скверно то, что я почти в бреду... я могу соврать какую-нибудь глупость..."
On the stairs he remembered that he was leaving all the things just as they were in the hole in the wall, "and very likely, it's on purpose to search when I'm out," he thought, and stopped short.	На лестнице он вспомнил, что оставляет все вещи так, в обойной дыре, - "а тут, пожалуй, нарочно без него обыск", - вспомнил и остановился.
But he was possessed by such despair, such cynicism of misery, if one may so call it, that with a wave of his hand he went on.	Но такое отчаяние и такой, если можно сказать, цинизм гибели вдруг овладели им, что он махнул рукой и пошел дальше.
"Only to get it over!"	"Только бы поскорей!.."
In the street the heat was insufferable again; not a drop of rain had fallen all those days.	На улице опять жара стояла невыносимая; хоть бы капля дождя во все эти дни.
Again dust, bricks and mortar, again the stench from the shops and pot-houses, again the drunken men, the Finnish pedlars and half-broken-down cabs.	Опять пыль, кирпич и известка, опять вонь из лавочек и распивочных, опять поминутно пьяные, чухонцы-разносчики и полуразвалившиеся извозчики.
The sun shone straight in his eyes, so that it hurt him to look out of them, and he felt his head going round--as a man in a fever is apt to feel when he comes out into the street on a bright sunny day.	Солнце ярко блеснуло ему в глаза, так что больно стало глядеть и голова его совсем закружилась, -обыкновенное ощущение лихорадочного, выходящего вдруг на улицу в яркий солнечный день.
When he reached the turning into _the_ street, in an agony of trepidation he looked down it... at _the_ house... and at once averted his eyes.	Дойдя до поворота во вчерашнюю улицу, он с мучительною тревогой заглянул в нее, на тот дом... и тотчас же отвел глаза.
"If they question me, perhaps I'll simply tell," he thought, as he drew near the police-station.	"Если спросят, я, может быть, и скажу", -подумал он, подходя к конторе.