Преступление и наказание, Часть 2

Do you see this cap?" he said, taking out of the bundle a fairly good though cheap and ordinary cap.	Видишь ли ты эту каскетку? - начал он, вынимая из узла довольно хорошенькую, но в то же время очень обыкновенную и дешевую фуражку.
"Let me try it on."	- Позволь-ка примерить?
"Presently, afterwards," said Raskolnikov, waving it off pettishly.	- Потом, после, - проговорил Раскольников, отмахиваясь брюзгливо.
"Come, Rodya, my boy, don't oppose it, afterwards will be too late; and I shan't sleep all night, for I bought it by guess, without measure.	- Нет уж, брат Родя, не противься, потом поздно будет; да и я всю ночь не засну, потому без мерки, наугад покупал.
Just right!" he cried triumphantly, fitting it on, "just your size!	Как раз! - воскликнул он торжественно, примерив, - как раз по мерке!
A proper head-covering is the first thing in dress and a recommendation in its own way.	Г оловной убор, это, брат, самая первейшая вещь в костюме, своего рода рекомендация.
Tolstyakov, a friend of mine, is always obliged to take off his pudding basin when he goes into any public place where other people wear their hats or caps.	Толстяков, мой приятель, каждый раз принужден снимать свою покрышку, входя куда-нибудь в общее место, где все другие в шляпах и фуражках стоят.
People think he does it from slavish politeness, but it's simply because he is ashamed of his bird's nest; he is such a boastful fellow!	Все думают, что он от рабских чувств, а он просто оттого, что своего гнезда птичьего стыдится: стыдливый такой человек!
Look, Nastasya, here are two specimens of headgear: this Palmerston"--he took from the corner Raskolnikov's old, battered hat, which for some unknown reason, he called a Palmerston--"or this jewel!	Ну-с, Настенька, вот вам два головные убора: сей пальмерстон (он достал из угла исковерканную круглую шляпу Раскольникова, которую неизвестно почему, назвал пальмерстоном) или сия ювелирская вещица?
Guess the price, Rodya, what do you suppose I paid for it, Nastasya!" he said, turning to her, seeing that Raskolnikov did not speak.	Оцени-ка, Родя, как думаешь, что заплатил? Настасьюшка? - обратился он к ней, видя, что тот молчит.
"Twenty copecks, no more, I dare say," answered Nastasya.	- Двугривенный, небось, отдал, - отвечала Настасья.
"Twenty copecks, silly!" he cried, offended. "Why, nowadays you would cost more than that--eighty copecks!	- Двугривенный, дура! - крикнул он, обидевшись,- нынче за двугривенный и тебя не купишь, -восемь гривен!
And that only because it has been worn.	Да и то потому, что поношенный.
And it's bought on condition that when's it's worn out, they will give you another next year. Yes, on my word!	Оно, правда, с уговором: этот износишь, на будущий год другой даром дают, ей-богу!
Well, now let us pass to the United States of America, as they called them at school.	Ну-с, приступим теперь к Соединенным Американским Штатам, как это в гимназии у нас называли.
I assure you I am proud of these breeches," and he exhibited to Raskolnikov a pair of light, summer trousers of grey woollen material. "No holes, no spots, and quite respectable, although a little worn; and a waistcoat to match, quite in the fashion.	Предупреждаю - штанами горжусь! - и он расправил перед Раскольниковым серые, из легкой летней шерстяной материи панталоны, -ни дырочки, ни пятнышка, а между тем весьма сносные, хотя и поношенные, таковая же и жилетка, одноцвет, как мода требует.