Преступление и наказание, Часть 4

If he had only put his hand up to his cheek and leaned his head on one side he would have looked exactly like a peasant woman.	Недоставало только, чтоб он приложил при этом ладонь к щеке, а голову скривил на сторону, чтоб уж совершенно походить на бабу.
"What do you want?" asked Raskolnikov, numb with terror.	- Что вам? - спросил помертвевший Раскольников.
The man was still silent, but suddenly he bowed down almost to the ground, touching it with his finger.	Человек помолчал и вдруг глубоко, чуть не до земли, поклонился ему. По крайней мере тронул землю перстом правой руки.
"What is it?" cried Raskolnikov.	- Что вы? - вскричал Раскольников.
"I have sinned," the man articulated softly.	- Виноват, - тихо произнес человек.
"How?"	- В чем?
"By evil thoughts."	- В злобных мыслях.
They looked at one another.	Оба смотрели друг на друга.
"I was vexed.	- Обидно стало.
When you came, perhaps in drink, and bade the porters go to the police station and asked about the blood, I was vexed that they let you go and took you for drunken.	Как вы изволили тогда приходить, может во хмелю, и дворников в квартал звали и про кровь спрашивали, обидно мне стало, что втуне оставили и за пьяного вас почли.
I was so vexed that I lost my sleep.	И так обидно, что сна решился.
And remembering the address we came here yesterday and asked for you...."	А запомнивши адрес, мы вчера сюда приходили и спрашивали...
"Who came?" Raskolnikov interrupted, instantly beginning to recollect.	- Кто приходил? - перебил Раскольников, мгновенно начиная припоминать.
"I did, I've wronged you."	- Я, то есть, вас обидел.
"Then you come from that house?"	- Так вы из того дома?
"I was standing at the gate with them... don't you remember?	- Да я там же, тогда же в воротах с ними стоял, али запамятовали?
We have carried on our trade in that house for years past.	Мы и рукомесло свое там имеем, искони.
We cure and prepare hides, we take work home... most of all I was vexed...."	Скорняки мы, мещане, на дом работу берем... а паче всего обидно стало...
And the whole scene of the day before yesterday in the gateway came clearly before Raskolnikov's mind; he recollected that there had been several people there besides the porters, women among them.	И вдруг Раскольникову ясно припомнилась вся сцена третьего дня под воротами; он сообразил, что кроме дворников там стояло тогда еще несколько человек, стояли и женщины.
He remembered one voice had suggested taking him straight to the police-station.	Он припомнил один голос, предлагавший вести его прямо в квартал.
He could not recall the face of the speaker, and even now he did not recognise it, but he remembered that he had turned round and made him some answer....	Лицо говорившего не мог вспомнить и даже теперь не признавал, но ему памятно было, что он даже что-то ответил ему тогда, обернулся к нему...
So this was the solution of yesterday's horror.	Так вот, стало быть, чем разрешился весь этот вчерашний ужас.