Преступление и наказание, Часть 6, Эпилог

"What is awaiting you there? Some post or career for you?"	- Что же там, служба какая, карьера, что ли, тебе?
"What God sends... only pray for me."	- Что бог пошлет... помолитесь только за меня...
Raskolnikov went to the door, but she clutched him and gazed despairingly into his eyes.	Раскольников пошел к дверям, но она ухватилась за него и отчаянным взглядом смотрела ему в глаза.
Her face worked with terror.	Лицо ее исказилось от ужаса.
"Enough, mother," said Raskolnikov, deeply regretting that he had come.	- Довольно, маменька, - сказал Раскольников, глубоко раскаиваясь, что вздумал прийти.
"Not for ever, it's not yet for ever?	- Не навек? Ведь еще не навек?
You'll come, you'll come to-morrow?"	Ведь ты придешь, завтра придешь?
"I will, I will, good-bye."	- Приду, приду, прощайте.
He tore himself away at last.	Он вырвался наконец.
It was a warm, fresh, bright evening; it had cleared up in the morning.	Вечер был свежий, теплый и ясный; погода разгулялась еще с утра.
Raskolnikov went to his lodgings; he made haste.	Раскольников шел в свою квартиру; он спешил.
He wanted to finish all before sunset.	Ему хотелось кончить все до заката солнца.
He did not want to meet anyone till then.	До тех же пор не хотелось бы с кем-нибудь повстречаться.
Going up the stairs he noticed that Nastasya rushed from the samovar to watch him intently.	Поднимаясь в свою квартиру, он заметил, что Настасья, оторвавшись от самовара, пристально следит за ним и провожает его глазами.
"Can anyone have come to see me?" he wondered.	"Уж нет ли кого у меня?" - подумал он.
He had a disgusted vision of Porfiry.	Ему с отвращением померещился Порфирий.
But opening his door he saw Dounia.	Но, дойдя до своей комнаты и отворив ее, он увидел Дунечку.
She was sitting alone, plunged in deep thought, and looked as though she had been waiting a long time.	Она сидела одна-одинешенька, в глубоком раздумье и, кажется, давно уже ждала его.
He stopped short in the doorway.	Он остановился на пороге.
She rose from the sofa in dismay and stood up facing him.	Она привстала с дивана в испуге и выпрямилась пред ним.
Her eyes, fixed upon him, betrayed horror and infinite grief.	Ее взгляд, неподвижно устремленный не него, изображал ужас и неутолимую скорбь.
And from those eyes alone he saw at once that she knew.	И по одному этому взгляду он уже понял сразу, что ей все известно.
"Am I to come in or go away?" he asked uncertainly.	- Что же, мне входить к тебе или уйти? - спросил он недоверчиво.
"I've been all day with Sofya Semyonovna. We were both waiting for you.	- Я целый день сидела у Софьи Семеновны; мы ждали тебя обе.
We thought that you would be sure to come there."	Мы думали, что ты непременно туда зайдешь.