Преступление начинается с вешалки

Хотя с этим-то, пожалуй, я могу определиться уже сейчас. Проведенный мной предварительный анализ ясно указывал, что все преимущества на стороне Вольдемара. Имея равные с Ольгой возможности, он, в дополнение к ним, обладал еще некоторыми качествами, которые склоняли меня к мысли, что первым проверять я буду, скорее всего, именно его. Во-первых, учитывая его основную деятельность (не плотницкую) и особенности характера, он, несомненно, как никто, умел делать пакости исподтишка. Приученный воровским опытом быть постоянно настороже и наверняка имевший обостренное чутье на «шухер», он по своему умению прятать концы в воду наверняка дал бы неопытной Оле сто очков вперед.

Ну и во-вторых, такому человеку, как Вова, наверняка было глубоко плевать, стоят ли там где-то смазанные свечкой ботинки или они давно канули в Лету. К несчастному случаю он не имеет никакого отношения, и даже если ботинки найдут, ни одна живая душа не сможет доказать, что смазал их именно он.

Да, Вова был на данный момент наиболее вероятным кандидатом. Но помня о том, что первая двойка моих подозреваемых (тоже вполне подходящих) в один миг из подозреваемых превратилась в непричастных, я не стала преждевременно обольщаться, а решила, что прежде чем окончательно определиться с тем, кого же мне следует в первую очередь проверить, я все-таки уточню, как произошло само падение.

* * *

К счастью, очень подходящий случай для этого мне представился на следующий же день.

Утром, придя на работу и открыв дверь в цех, я обнаружила в нем существенные изменения. Задник, растянутый на полу, был снят, а вместо него недалеко от двери в нашу комнатку сидели на корточках Стас и еще один монтировщик. Оба были очень серьезны и производили какие-то загадочные манипуляции.

Я с угрожающим видом направилась к Стасу, намереваясь высказать все, что о нем думаю.

– О, Татьян, привет! – радостно поздоровался он, будто и знать не знал ни о каких гробах, возникших из темноты во время моего актерского дебюта.

– Нет, вы посмотрите на него! – возмутилась я. – Сначала до инфаркта человека чуть не довел, а теперь ходит, улыбается.

– Тань, да ты чего, обиделась, что ли? – простодушно округлив на меня детские голубые глаза, притворился дурачком Стас.

– Да что ты! Какие тут обиды! Наоборот, так приятно было! Представляю, как бы вы все веселились, если бы меня там, на сцене, вообще Кондратий тюкнул.

– Да ладно, брось. Скажешь тоже… Кондратий… Просто пошутили.

– Хороши шуточки! Тебе вообще известно, что нервные клетки не восстанавливаются?

– Да ну, брось. Вот принесу тебе вина хорошего, сразу все восстановятся. Даже еще новые вырастут.

– Да уж, ты принесешь, дождешься от тебя. Чего это вы тут ковыряетесь?

– Сейчас из плотницкого троны на «лебедей» спускать будем, вот, люки открываем. Смотри, не свались.

– Типун тебе на язык.

Я зашла в нашу комнатку и, закрыв дверь, начала облачаться в свой рабочий костюм. Переодевшись, я снова вышла в цех и обнаружила, что там уже находится Наталья, а на том месте, где ковырялись монтировщики, зияет огромная прямоугольная дыра. Причем, судя по звукам, доносившимся сверху, очень скоро такая же дыра должна была появиться и на потолке.

– Таня, – обратилась ко мне Наталья. – Вот возьми корону и жезл, отнеси бутафорам. Мы тут свое сделали, теперь они должны немного подправить, и потом опять к нам, уже на окончательную доработку.

Очень обрадовавшись поручению, которое пришлось так кстати, я взяла упомянутые символы власти и отправилась наверх.

Бутафоры располагались в помещении над нами, в одной из двух маленьких комнаток, куда можно было попасть из плотницкого цеха. Их было двое: Зоя и Тамара. Зоя была высокая и худая, а Тамара, наоборот, маленькая и толстая. Зоя всегда была строгая и серьезная, а Тамара по любому поводу начинала хихикать. Но несмотря на эти кардинальные различия, они прекрасно уживались вместе.

Поднявшись к плотникам, я обнаружила, что люк, ведущий вниз, уже полностью раскрыт, троны стоят наготове, и в плотницком цехе, кроме самих плотников, находятся еще несколько монтировщиков.

Мне снова повезло, так как в тот момент, когда я подходила к двери в бутафорскую комнатку, из нее выглянула коммуникабельная Тамара, и я смогла разыграть небольшую сценку, совершенно уверенная, что Тамара не останется к ней безучастной.

– Ой! – испуганно сказала я, проходя мимо открытого люка. – Как бы мне не свалиться.

– Осторожнее, Танечка, осторожнее, – сразу откликнулась бутафорша. – Вон там, подальше обойди, вот так… вот и хорошо… А то еще, не дай бог, что случится. У нас тут знаешь, один раз какой ужасный случай был, – продолжила Тамара, когда мы уже вошли в комнату.

– Какой? – с интересом спросила я.