Преступление. Наказание. Правопорядок

Ввиду разнообразия исключающих привлечение к уголовной ответственности обстоятельств (justification excuses) (например, сопротивление незаконному аресту и т. д.) уголовное законодательство стран англосаксонской правовой системы вообще не содержит конкретного перечня таких обстоятельств. Однако в этих странах имеется три основных правовых критерия, согласно которым лицо, совершившее общественно опасное деяние, должно быть освобождено от привлечения к уголовной ответственности: это отсутствие воли субъекта, ненаправленность его воли на содеянное и подавленность его воли принуждением.[160]

В разд. 4 УК РФ и разд. 4 УК РА «Освобождение от (привлечения) уголовной ответственности и от наказания» устанавливаются и другие основания, согласно которым суд (но не органы следствия и прокуратуры, как это сейчас у нас практикуется) может освободить виновных от наказания (но не от уголовной ответственности, от которой может освободить лишь законодатель, притом не по своему произволу, а на основании идеи права и понятия правомерности). Так что здесь опять требуется известное уточнение терминов, а также объединение гл. 11 и 12 в рамках разд. 4 под новым названием «Основания освобождения от наказания».

Что касается ст. 77 УК РФ и ст. 74 УК РА в этом разделе, то в эти статьи необходимо внести небольшую по форме, но весьма существенную по содержанию поправку, которая не разделяет потерю общественной опасности виновного лица и совершенное им деяние разделительным союзом «или», а объединяет их вместе соединительным союзом «и», ибо при всех изменениях обстановки и связанного с ним деяния, если лицо представляет собой общественную опасность, то оно не может быть освобождено от наказания, ибо субъект и его деяние неразрывно связаны между собой и потому не могут быть разделены законом. К примеру, если после незаконной порубки деревьев (ст. 260 УК РФ) данный участок лесного массива выгорел в связи с лесными пожарами или был специально затоплен в связи со строительством водохранилища, а лицо не перестало быть общественно опасным и из-за своей безнаказанности совершило подобное преступление на другом участке леса, который еще не выгорел или не затоплен, то в этом случае суд не может освободить преступника от наказания, не убедившись, что с изменением обстановки изменилось также и само лицо, совершившее преступление.

Правда, в подобных случаях суду не легко в достаточной мере определить степень исправления самого преступника, если тот переехал на постоянное место жительства в другую местность, стал служить в армии или поступил на работу. Только при единой оценке субъекта и характера совершенного общественно опасного деяния суд более или менее адекватно может решить вопрос об освобождении виновного лица от наказания. Другой пример. Если лицо, изнасиловавшее девственницу, впоследствии вступило в брак с потерпевшей, и судья, руководствуясь местными обычаями и изменившейся обстановкой, отказался от применения к нему наказания без учета факта фиктивности этого «искупительного» брака, то останется большая вероятность того, что улизнувший от наказания преступник, почувствовав свою неуязвимость, совершит новое преступление.

В этот перечень могут быть включены также некоторые другие основания освобождения от наказания. Во-первых, наличие крайней необходимости в отношении самого себя, когда свобода выбора своего поведения крайне ограничена внешними неблагоприятными условиями и жизнь человека представляет несравненно более правоохраняемое благо, нежели остальные блага социальной жизни. «Если человек, – писал по этому поводу Т. Гоббс, – лишен пищи или каких-нибудь других необходимых для жизни вещей и может сохранять себя лишь совершением противозаконного действия или украдет съестные припасы, которые не может получить ни за деньги, ни в качестве милостыни, или если для защиты своей жизни человек отнимает у другого меч, – то это нельзя вменять ему в вину…»[161]

Между тем Гегель, введя необходимые уточнения в данное положение, отмечал, что «только нужда непосредственно настоящего может оправдать неправовой поступок, ибо в несовершении его заключалось бы совершение неправа, причем наивысшего, а именно полное отрицание наличного бытия свободы…»[162]

Еще одним важным дополнением этого перечня может стать положение, которое позволяет суду не применять к правонарушителю наказания, если последствия его деяния оказались настолько тяжелыми для него самого, что предполагаемое наказание не имело бы положительного эффекта на него, а напротив, усугубило бы как его личное положение, так и положение членов его семьи, родных и близких. Нечто подобное содержится в параграфе 60 гл. 2 УК ФРГ.