Преступление по нотам

— Скука! — пренебрежительно отмахнулась Полина. — Молятся они все время и о душе рассуждают. Все спасаются, спасаются. Платочки эти на головах еще, а я не люблю с покрытой головой, мне в платке душно. А мне восемнадцать как раз стукнуло, я стала думать, как бы мне с этой тягомотиной покончить.

— И пошла работать к Станиславе. На контрабасе в виде кошки у нее играть.

— Ты не думай, к ней не так-то просто попасть. Тут много качеств должно совпасть. И внешние данные, но это как раз не обязательно, потому что, как говорит сама Станислава, нынче нарисовать можно любое лицо, было бы желание. Гораздо важнее — харизма, обаяние. Надо, чтобы человек умел нравиться. Ну, с этим у меня, к счастью, проблем нет и никогда не было.

И Полина весело засмеялась. Ее совсем не интересовало, кого убили у них в центре.

Саша решил до поры до времени ей этого и не говорить.

— Так вот я и решила, что быть регентом — это не мое. И напрасно мне объясняли, что в их класс попасть — это невесть какая удача, что туда берут избранных, то есть девочек из самых лучших семей священников. Но мне было все равно. Вся эта поповская скукота была не по мне, я там была чужая. И я чувствовала это.

— А тут ты прижилась?

— Ну, как тебе сказать… С этим миром у меня куда больше общего.

— А кто-то из родных тебя поддерживал в твоем стремлении уйти из семьи?

— Только Аксинья. Это моя двоюродная сестра. Она меня старше намного, но мне во всем сочувствовала. Но это потому, что у Аксиньи у самой с мужем не ладится дело. А когда человек несчастлив сам, то он другим очень даже живо сопереживает.

— А вот ты мне скажи, — вмешался в разговор Саша, — как же все-таки Аксинья уговорила тебя сыграть роль Марфы? Заплатила?

Полина удивленно взглянула на Сашу. И тот ее понимал. То все молчал, молчал, а то вдруг выдал, и сразу такое!

— Откуда ты это знаешь? — спросила Полина. — Ну, про Аксинью?

— Знаю.

— Наверное, Аксинья сама тебе и сказала. Больше никто, кроме нас двоих, не знал. Нет, она мне не платила. Я же говорю, Аксинья несчастная. У нее муж — не муж.

— Как это?

— Долго рассказывать. В общем, Аксинья меня попросила ей подыграть. Нужно ей было, чтобы я перед Вадиком роль Марфы сыграла. Мы с ней и впрямь похожи сильно. Вот сами взгляните.

И Полина достала смартфон, в котором нашлось немало фоток.

— Вот это я, а рядом — Марфа с Аксиньей. Видите, у нас с Марфой — просто одно лицо!

Но Саша смотрел отнюдь не на Марфу, чье лицо он изучил очень даже хорошо. Он смотрел на вторую сестру — Аксинью. Смотрел и понимал, что картина у него в голове наконец-то начинает складываться. Потому что в Аксинье он узнал ту самую Ксюту — хозяйку французского бульдога Митьки, которая по совместительству являлась еще и вдовой Вадика Стукалина.

— Ах я дурак! — прошептал Саша.

— Что?

— Нет, ничего.

Но про себя Саша продолжал досадовать. Вот дурака он свалял. Он-то думал, что Ксюта — это сокращенное от Ксении. А оказывается, Ксюта — это Аксинья! Аксинья Полозова! Надо было давно догадаться.

Между тем Тимур тоже спросил у Полины:

— Так тебя сестра уговорила подурачить ее мужа? Но зачем?

— Вадим никак не мог избавиться от мыслей о Марфе. Достал прямо он уже Аксинью своими переживаниями. Вот Аксинья и придумала, что будто бы Марфа ему являться станет. Раз придет, скажет чего, другой придет, а третий велит забыть ее. Ну, Вадик и послушается.

— А если нет? Если не поверит?

— Мы с Аксиньей проверку устроить решили. Я в Марфу переоделась, да и велела Вадику идти на концерт, на который он до того идти никак не хотел. И что думаете? Пошел! Полетел! Все, как ему Марфа приказала, так и сделал.

— Значит, это Аксинья отправила мужа на концерт. А билеты у нее откуда?

— Не знаю. Я не спрашивала. Мне все равно, я туда точно не собиралась. Да и Вадик не хотел, упирался, говорил, что детские утренники — это не по его части. И что губернатор туда все равно не приедет, а на мелких фигур он размениваться не хочет. Он вообще в последнее время тяжел на подъем стал. Все по Марфе своей тосковал. А тут, как ему Марфа велела быть на концерте, вмиг полетел.

— И ты с Аксиньей с тех пор больше не созванивалась?

— Нет. Занята была. Я сразу в трех новых постановках у Станиславы участвую. Вот Ричард Александрович мной очень восхищается. Специально сегодня пришел, чтобы на меня посмотреть. Думаете, чего я задержалась? С ним остановилась поболтать.

Саша оставил эту информацию без реакции. Просто не знал, что тут сказать. И потому спросил о том, о чем точно знал:

— Значит, Аксинья тебе не сообщила о смерти мужа?

— Вадик погиб? — всплеснула руками Полина. — Почему?

— Убит.

— Боже мой! Это злой рок! Проклятие на нашу семью! Какой ужас! Дядя, тетя, потом Марфа, теперь Вадик! Кто следующий?

Полина заговорила в точности как ее мама. Наверное, несмотря на подчеркнутый разрыв со своими близкими, Полина все еще являлась частью семьи Полозовых.

— Представляю, как там сейчас переживает моя мама. Наверное, места себе не находит. Она ведь такая впечатлительная. Позвонить ей, что ли?

Саша замер.

Он даже дыхание затаил, чтобы не спугнуть этот порыв Полины.