Преступление в Орсивале

— Ну а что, по-твоему, мы должны делать с таким болваном, как ты? — вскричал явно взбешенный Лекок. — Нет. я начинаю верить, что ты дурак от природы. Здравомыслящий человек понял бы, что мы хотим вытащить его из ямы. и не запирался. Но ты, видно, сам хочешь продлить свой арест. Что ж, за решеткой ты, может быть, поймешь, что самая большая хитрость — это сказать все. как было. В последний раз спрашиваю: будешь отвечать?

Гепен мотнул головой: нет.

— Тогда отправляйся назад в тюрьму, в одиночку, раз она тебе так нравится, — заявил сыщик и, спросив взглядом разрешения у судебного следователя, распорядился: — Жандармы, уведите арестованного.

Последние сомнения г-на Домини рассеялись, как туман на солнце. Надо признать, он испытывал определенное неудобство оттого, что так дурно относился к Лекоку. И теперь хотел хоть как-то загладить свою недавнюю суровость.

— Вы, сударь, — обратился он к Лекоку, — великий мастер своего дела. Не говоря уже о вашей проницательности, настолько поразительной, что она может сойти за дар ясновидения, допрос, который вы только что провели, это в своем роде шедевр. Так что примите мои поздравления, а кроме того, я намерен испросить для вас награду у вашего начальства.

Слушая эти хвалы, сыщик с этаким смущенным видом опустил глаза. Он ласково поглядывал на даму, изображенную на бонбоньерке, и, надо думать, мысленно говорил ей: «Видишь, милочка, мы одолели этого сурового судейского, так презиравшего почтенное учреждение, красой и гордостью которого мы являемся, и заставили его публично покаяться. Он признал и похвалил наш скромный труд».

Вслух же Лекок произнес:

— Сударь, я могу принять на свой счет лишь половину ваших похвал, а вторую позвольте переадресовать господину мировому судье.

Панаша Планта запротестовал:

— Ну что вы! Не так уж много сведений я вам сообщил! Вы и без меня обнаружили бы истину.

Судебный следователь встал. С достоинством, но не без некоторого внутреннего сопротивления он протянул руку Лекоку, и тот почтительно пожал ее.

— Сударь, вы спасли меня от сильнейших мук раскаяния, — заявил г-н Домини. — Разумеется, рано или поздно невиновность Гепена была бы установлена, но сама мысль, что я содержал невинного в тюрьме и терзал его допросами, долго бы тревожила мою совесть и лишала меня сна.

— И все-таки, бог его знает, вполне ли в своем уме этот бедняга Гепен, — заметил Лекок. — Я чертовски злился бы на него, не будь я убежден, что он слегка тронулся.

Г-н Домини вздрогнул и сказал:

— Сегодня же, немедленно, велю перевести его из одиночки.

— Это будет крайне милосердно, — согласился Лекок, — но все равно черт бы подрал этого упрямца! Ему так просто было облегчить мне работу. Мне помог случай, и я действительно сумел восстановить основные события, догадаться про поручение, предположить, что тут замешана женщина, но я не волшебник и не способен угадать подробности. Каким образом мисс Фэнси замешана в этом деле? Сообщница она или просто играла роль, смысла которой не знала? Где она встретилась с Гепеном, куда увела его? Совершенно ясно, что это она напоила беднягу, чтобы не дать ему отправиться в Батиньоль. Очевидно, Треморель придумал для нее какую-то сказочку. Но какую?

— Я думаю, — прервал его мировой судья, — Треморель не прибегал ни к каким выдумкам. Он просто дал поручение Гепену и Дженни без всяких объяснений.

Лекок задумался.

— Пожалуй, вы правы, сударь, — согласился он. — И все же мисс Фэнси, видимо, получила указание задержать Гепена, чтобы он не мог обеспечить себе алиби.

— Эта Фэнси сама нам все объяснит, — заметил г-н Домини.

— Я тоже на это рассчитываю, — ответил сыщик, — и даже надеюсь, что не пройдет двух суток, как я разыщу ее и пришлю к вам под надежным конвоем.

С этими словами Лекок поднялся и взял шляпу и трость, оставленные им при входе в углу.

— Но прежде чем уйти… — обратился он к следователю.

— Да, да, знаю, — спохватился г-н Домини. — Вы ждете постановления об аресте графа Эктора де Тремореля.

— Именно, поскольку теперь вы, господин следовать, также думаете, что он жив.

— Не только думаю, но и уверен.

Придвинув свой стул к столу, г-н Домини стал писать грозный документ, именуемый постановлением об аресте:

«Именем закона

МЫ, Судебный следователь суда первой инстанции… округа и проч., в соответствии со статьями 91 и 94 Уложения о расследовании уголовных преступлений извещаем и приказываем всем чинам полиции именем закона арестовать субъекта, именующегося Эктор де Треморель, и проч. проч.».

Расписавшись, он протянул постановление Лекоку со словами:

— Возьмите и постарайтесь поскорей найти убийцу.

— Найдет, будьте уверены! — воскликнул Гулар.

— Надеюсь, по крайней мере, — ответил Лекок. — Как я это сделаю, пока не знаю, план кампании буду обдумывать ночью.