Преступление в Орсивале

Обычно охотники терпеть не могут, когда кто-то перебивает им дорогу. Так вот, сейчас у Лекока был вид такого охотника. Действия судебного следователя до того оскорбили его, что он даже не сумел скрыть гримасы раздражения.

– Господин судебный следователь, я крайне огорчен, что внушаю вам настолько мало доверия, что вы сочли нужным прибегнуть к посторонней помощи, – ледяным тоном заявил сыщик.

Его обидчивость очень позабавила г-на Домини.

– Ну, сударь, вы же не можете поспеть всюду. Я весьма высокого мнения о ваших способностях, но вас не было под рукой, а дело спешное.

– Очень часто ошибку бывает невозможно исправить.

– Успокойтесь, я послал смышленого человека.

Дверь растворилась, и на пороге появился посланец судебного следователя. Это был мужчина крепкого сложения, лет под сорок, с манерами не столько военного, сколько солдафона; лицо его украшали жесткие усы щеточкой, а над блестящими глазами кустились чудовищные, мохнатые брови, сросшиеся на переносице. По виду это был человек скорее продувной, чем ловкий, похожий больше на плута, чем на хитреца; его внешность сразу возбуждала недоверие и инстинктивно заставляла держаться настороже.

– Прекрасные новости! – зычно объявил он хриплым голосом, свидетельствующим о пристрастии к спиртному. – Я не зря прокатился в Париж, теперь нам все известно про этого мерзавца Гепена.

Г-н Домини остановил его благожелательным и чуть ли не дружеским жестом.

– Постойте, Гулар! Его фамилия Гулар, – сообщил он. – Рассказывайте по порядку и, по возможности, связно. Вы направились прямиком, как я и приказал, в магазин «Кузница Вулкана»?

– Так точно, господин следователь. Как только вышел из вагона.

– Превосходно. И что же, подозреваемый приходил туда?

– Так точно. Вечером в среду восьмого июля.

– В котором часу?

– Около десяти, за несколько минут до закрытия. Поэтому его и запомнили.

Мировой судья уже открыл рот, чтобы сделать какое-то замечание, но промолчал, так как наблюдавший за ним Лекок остановил его, приложив палец к губам.

– И кто же его опознал? – продолжал г-н Домини.

– Трое приказчиков, ни больше ни меньше. Надо сказать, манеры Гепена сразу привлекли их внимание. Они заметили, что вел он себя как-то странно, им даже показалось, что он пьян или, во всяком случае, крепко под хмельком. А еще им запомнилось, что он очень много болтал, все чего-то строил из себя и даже обещал оказать протекцию, чтобы «Прилежный садовник», где он, якобы, пользуется большим вниманием, приобрел у них партию садовых инструментов, если они пообещают скидку.

Г-н Домини прервал опрос, чтобы справиться в довольно уже распухшем деле, лежащем перед ним на столе. Действительно, если верить свидетелям, к графу де Треморелю Гепена прислали из «Прилежного садовника». Следователь радостно сообщил об этом и добавил:

– Гепена опознали, и это невозможно оспорить. Таким образом, следствием установлено, что в среду вечером Гепен был в «Кузнице Вулкана».

– Тем лучше для него, – не удержавшись, буркнул Лекок.

Следователь прекрасно расслышал это замечание, но, хоть оно и показалось ему странным, пренебрег им и продолжал расспрашивать своего посланца:

– В таком случае вам, должно быть, сообщили, что приобрел там подозреваемый?

– Приказчики отлично все помнили. Он купил, во-первых, молоток, стамеску и напильник.

– Так я и знал! – вскричал г-н Домини. – А еще?

– А еще… – И полицейский, желая поразить слушателей, страшно округлил глаза и мрачным голосом возвестил: – …он купил кинжал.

Судебный следователь чувствовал себя победителем: он разбил Лекока на его же территории.

– Ну-с, что вы думаете теперь о своем подзащитном? – с насмешкой полюбопытствовал он. – Что скажете про этого честного и достойного человека, который вечером накануне преступления жертвует свадьбой, где мог бы повеселиться, ради того, чтобы приобрести молоток, стамеску и кинжал – одним словом, инструменты, необходимые для взлома и убийства.

Доктор Жандрон, похоже, был несколько обескуражен происходящим, на губах же папаши Планта блуждала насмешливая улыбка.

Что до Лекока, выглядел он преуморительно – точь-в-точь начальник, опешивший от нежданных возражений, которые он мог бы рассеять одним словом, но все-таки примирившийся с тем, что приходится тратить на пустую болтовню время, которое можно было бы употребить с большей пользой.

– Я думаю, сударь, – елейным голосом отвечал он, – что в «Тенистом доле» убийцы не применяли ни молотка, ни долота, ни напильника и ниоткуда не приносили этих инструментов, так как пользовались топором.

– И кинжала у них тоже не было? – еще насмешливей поинтересовался следователь, поскольку был уже совершенно уверен в своей правоте.

– Это, могу сказать, совсем другой вопрос, но его весьма нетрудно разрешить, – ответил Лекок. Он начал уже терять терпение и, повернувшись к корбейльскому полицейскому, внезапно спросил: – И это все, что вы узнали?