Преступление в Радужном заливе

- Одна молния может озарить путнику дорогу. Мне бы хотелось, чтобы мое скромное сообщение помогло вам.

- Что у вас с ногой?

- Пустяки, - отмахнулся Юрамото, - не стоит вашего драгоценного внимания, хотя и участие согревает, подобно весеннему солнцу. Когда в ту субботу мы бежали к радиотелескопу, я оступился, вывихнул сустав и еле доковылял назад. Но теперь все прошло. И меня ничто не беспокоит.

- Если бы мы могли сказать то же самое, - пробормотал Гольберг. - Это блуждание в потемках... - Он не закончил.

- Без света нет тени, - уходя, улыбнулся Юрамото, - так говорили наши деды. И чем больше вдумываешься в старые пословицы, тем больше находишь в них мудрости.

ПОДПИСЬ ПРЕСТУПНОЙ РУКИ

- Без света нет тени. - Гольберг озабоченно покачал головой. - Это всем известно. Возможно, в словах селенолога есть какой-то скрытый смысл, но как до него докопаться?

- Вас только это заинтересовало? - спросил Родин.

- Представьте себе. Однажды он нам уже помог таким образом - помните? Когда речь шла о том, сколько времени занимает дорога от радиотелескопа до базы. Кто знает - вдруг он снова хочет о чем-то нас предупредить?

Стук в дверь прервал их разговор. На пороге появился астроном Ланге.

Нет, ничего нового он не вспомнил. Но, возможно, какая-нибудь подробность всплывет во время разговора сейчас, когда к версии о смерти Шмидта относятся иначе.

- Хорошо. - Родин помолчал. - Так вы утверждаете, что были одним из последних, кто говорил с Шмидтом. У шлюзовой камеры, верно? О каких-то пустяках, кажется, о солнечном шуме. Так ведь? Не могли бы вы припомнить какие-нибудь подробности?

Астроном задумчиво посмотрел на следователя.

- Насколько я помню, Шмидт жаловался, что в последнее время солнечный шум усилился. По его словам, в четверг ему еще удалось поймать несколько любительских станций, но вчера, он имел в виду пятницу, помехи сильно возросли.

- Не показалось ли вам, что этот факт его очень расстроил?

- Ну, нет. Немного огорчил, конечно, ведь наше пребывание на Луне заканчивается, и для него каждый час хорошей слышимости имел значение.

Родин взял в руки записную книжку Шмидта и начал ее перелистывать.

- У меня не выходят из головы эти загадочные числа.

- Я помню. Этот код...

- Значит, вы убеждены, что это код?

- Ну, зачем же так категорично? Просто полагаю, что это вероятно и вполне правдоподобно. Впрочем, нельзя исключить и другие варианты. Как знать - может, это пометки, связанные с каким-то опытом?

Между тем майор нашел нужную страницу, долго смотрел на нее и наконец недоуменно пожал плечами.

- Тут уж, видимо, мы действительно ничего не узнаем. А может быть, Шмидт стоял на пороге какого-нибудь важного открытия? Впрочем, здесь еще целый ряд записей. - Он перевернул несколько страничек, но тоже ни о чем не говорящих. Несколько названий звезд, и одно - Альфа Орла - подчеркнуто.

- Знаете, Ланге, я много думал об этой вашей теории, - сказал вдруг Гольберг, и в его словах послышался вызов.

- В самом деле? - Голос астронома прозвучал холодно, почти враждебно, будто он был настороже и взвешивал, не поднять ли брошенную перчатку. Вы, верно, нашли новые убедительные доводы против нее, - добавил он иронически.

- Отчего же, я просто вспомнил о старых. Если не возражаете, мне хотелось бы кое-что уточнить.

Ланге молча кивнул.

- Вы утверждаете, будто человек является единственным разумным существом...

- Нет, я этого не говорю.

- Простите. Я забыл о разумных обезьянах. Итак, человек является единственным существом во Вселенной с высокоразвитым интеллектом. Этим предопределено, что человек покорит Вселенную и станет ее господином.

- Разумеется, интерпретация весьма упрощенная, но это неважно. Да, в принципе будет именно так, как вы говорите.

- И вы, вероятно, предполагаете, что когда-нибудь человек покинет Землю и земная цивилизация погибнет.

- Конечно. Ведь все течет, все изменяется, все, кроме времени и пространства, имеет начало и конец. Даже звезды не вечны.

- А человек?

- Он будет существовать всегда. К тому времени, когда погибнет Земля, человечество распространится по всей нашей Галактике.

- По-вашему, жизнь - это величайшая редкость? Единственная и неповторимая болезнь материи?

Ланге укоризненно посмотрел на Гольберга.

- Не болезнь, а высшая форма. Действительно единственная и неповторимая.

- Но ведь вы сами себе противоречите! Вы же говорите - возникновение высокоорганизованных форм жизни - редчайшая случайность, которая может возникнуть во всей Галактике один раз в миллиарды лет.

- Это бесспорно, так как математически доказано.

- Допустим. Но, с другой стороны, вы пророчите человечеству вечное существование. Значит...

- Да, вечное. Но лишь в одном направлении временной оси.

- Понятно. Человечество не вечно в полном смысле слова, так как был такой период, когда оно не существовало. Оно возникло, развивается и будет вечным в будущем. Так?

- Да, так.