Преступления без наказания

Вот такие глубокоосмысленные слова произнес великий патриот России, которого невзлюбили те, которых он задел в своем «Обращении».

С критикой октябрьских событий выступил и протоиерей Александр Шаргунов – настоятель Свято-Никольско-го храма в Пыжах (Москва), председатель Общественного комитета «За нравственное возрождение Отечества». Он, словно подчеркивая, что президент превысил свои полномочия, совершив тем самым нарушение закона, сказал:

«Послушание закону исполнено любви к воле Божией, и потому по своей сути имеет нравственный характер. Определяющим принципом здесь является не просто человеческое общество, но и то, что это общество существует в воле Божией, и эта воля абсолютна».

В дни октябрьского противостояния в Заявлении Священного синода Русской православной церкви говорилось:

«Властью, данной нам от Бога, мы заявляем, что тот, кто поднимет руку на беззащитного и прольет невинную кровь, будет отлучен от Церкви и предан анафеме».

Кровь пролилась – большая кровь. Поднялась не рука власти на беззащитного, а заговорила эта самая власть автоматами и танковыми орудиями. Святейший Патриарх Алексий II изрек: «С горечью и скорбью ныне говорим: велики грехи народа нашего – он не услышал призыв

Церкви, брат поднял руку на брата, пролив кровь ближнего своего… Мы оплакиваем убиенных сынов и дочерей России и горячо молимся об их близких, разделяя их скорбь и страдания…»

Суть октябрьских событий – воплощенный атеизм. Нет, скорее – сатанизм! Только люди с глубоким отрицанием Бога могли такое сделать.

* * *

Автор все дни противостояния между исполнительной и законодательной властью находился в прямых контактах с участниками событий с той и другой стороны. Когда начался обстрел парламента из танковых орудий, стоявший рядом ветеран с орденскими лентами на сером поношенном пиджаке выкрикнул: «Мерзость, по ком же ты стреляешь – по России… Ее ты убиваешь, а не депутатов!»

Глаза его покраснели. Ветеран прослезился. Достал скомканный, явно не первой свежести носовой платок из-за частого вытирания испарины на лбу от переживаний, утерся несколько раз и добавил: «Не могу смотреть на дикость – россияне убивают россиян… и где свирепствует власть демократов – в центре Москвы. – Пойду домой, ибо сердце может остановиться…»

Вместе с автором стоял известный поэт Игорь Ляпин. Он катал желваки и приговаривал: «Как же так, не могли власти договориться между собой. Ведь ни за што ни про што гибнут ни в чем не повинные люди. Не могу смотреть спокойно и слушать: «Смелее бейте красно-коричневых». Как быстро наступает ожесточение у людей, которые вчера еще здоровались, мирно общались и не думали о стрельбе из пушек в Москве. Политика – грязная штука в современной России».

В день стрельбы по парламенту и возникшего потом пожара рядом стоящий с автором на мосту кинорежиссер С. Говорухин, катал желваки и кричал: «Мерзавцы, что же вы делаете?»

Потом Говорухин напишет:

«4 октября в 10 утра я наблюдал, как расстреливали парламент. Теперь мы знаем – в здании было много женщин и детей. Мы, зеваки, стояли на мосту, все видно было как на ладони. Свидетельствую: ни один защитник Белого дома не мог стрелять в нападающих – прямо за цепью солдат, вплотную к ним, стояли толпы зевак, поэтому и не разгоняли их. А танки, бившие прямой наводкой, стояли за нашими спинами».

К вечеру Белый дом сделался черным от копоти пожаров. Выгорело полностью несколько первых этажей. Сгорели большая библиотека, вся правительственная документация, направляемая на рассмотрение в законодательные органы. Дом стоял мертвым, глядя пустыми глазницами окон на кровавый закат. Президент гордился вместе с силовыми министрами П. Грачевым и В. Ериным стратегическим успехом предпринятого безумия.

Верный признак человека сильного и здравомыслящего – это способность во всем найти известные границы. Границы эти проведены очень тонкой линией, разглядеть которую может только человек внимательный и умный. Наверное, те, кто затевал эту бойню, не обладали этими положительными качествами. В области морали черта эта лежит между ханжеским пуританством и преступной распущенностью.

Говорят, Нерон от вида подожженного им Рима испытывал сладострастие. А что чувствовали правительственно-президентские Нероны, поджигавшие Москву? Явно они не думали о москвичах и вообще о российском народе. Их не волновал вопрос, что Россия недосчитается многих прекрасных парней и девушек, так необходимых для будущего строительства страны.

* * *

Итоги этой кровавой бойни, устроенной в период с 21 сентября по 4 октября 1993 года Ельциным и его приспешниками – министром МВД Ериным и министром обороны Грачевым, таковы. Согласно имеющимся данным, опубликованным в книге «Московский апокалипсис»: 147 безоружных граждан, опознанных и установленных, 400 человек, неустановленных, сожженных в печах Николо-Архангельского крематория и свыше тысячи трупов, вывезенных под Ленинград, где они захоронены безымянными.