Преступления против правосудия

В действующем УПК РФ рассматриваемый принцип не нашел текстуального воплощения. Из этого, однако, не следует делать вывод, что в уголовном процессе данное принципиальное положение не действует. Во-первых, не следует забывать о значении конституционных норм для регулирования общественных отношений. Во-вторых, о независимости судей в уголовном процессе и подчинении их только закону свидетельствуют отдельные статьи УПК, посвященные свободе оценки доказательств (ст. 17), преюдиции (ст. 90), тайне совещания судей (ст. 298) и др. Ряд положений УПК свидетельствует о стремлении законодателя защитить от неправомерного внешнего воздействия и присяжных заседателей (ч. 2 и 4 ст. 333, ст. 341, 342 и др.).

Указанный принцип снабжен законодателем целой системой гарантий, среди которых важное, хотя и не решающее место отводится уголовно-правовым средствам, ибо, как справедливо подчеркивает В. Божьев, к сожалению, не все «понимают, что непроцессуальные методы воздействия на суд — это проявление не демократии, а хаоса, вседозволенности, что несовместимо с подлинным правосудием»[202]. Одной из таких гарантий, думается, выступает ч. 1 ст. 294 УК. Основным объектом предусмотренного здесь преступления, надо полагать, являются общественные отношения, обеспечивающие независимость судебной власти, защищенность правосудия от неправомерного вмешательства кого-либо.

Данная норма была создана не на пустом месте. Ее прообразом послужила ст. 176¹ Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., которой последний был дополнен вслед за принятием Закона СССР от 2 ноября 1989 г. «Об ответственности за неуважение к суду»[203]. Названная статья устанавливала ответственность за воздействие в какой бы то ни было форме на судей, народных или присяжных заседателей с целью воспрепятствовать всестороннему, полному и объективному рассмотрению конкретного дела либо добиться вынесения незаконного судебного решения.

Часть 1 ст. 294 УК, будучи направлена на защиту тех же общественных отношений, что и ст. 176¹ УК РСФСР 1960 г. (в ред. 1989, 1992, 1993 гг.), имеет и существенные отличия от нее.

Изменения, в частности, коснулись признаков объективной стороны предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК состава преступления. Деяние здесь обрисовано как «вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда». Объем понятия «вмешательство в деятельность» не ограничивается противоправным воздействием на лиц, участвующих в отправлении правосудия, как это иногда пытаются представить в юридической литературе[204]. Ведь в русском языке слово «вмешательство» равным образом обозначает как «вторжение в чьи-либо дела, отношения, деятельное участие в них», так и «действия, пресекающие, останавливающие что-либо»[205]. С учетом этого термин «вмешательство» может обозначать не только какое-либо воздействие на вершителей правосудия, но и любое другое активное неправомерное поведение, создающее существенные препятствия для выполнения ими своей основной функции по внутреннему убеждению и в соответствии с законом. Так, на практике в качестве форм воспрепятствования осуществлению правосудия рассматривают похищение, уничтожение или повреждение материалов дела[206]. Подтверждением сказанному может служить следующий пример.

К., будучи хорошо знакомым с А. и В., уголовное дело по обвинению которых в разбое и вымогательстве находилось на рассмотрении районного суда, решил им помочь избежать уголовной ответственности, похитив уголовное дело.

С этой целью он пришел в здание суда, где спрятался. Вечером, убедившись, что все работники ушли, он, взломав заранее приготовленным предметом дверь, проник в кабинет секретаря, у которого в сейфе находилось интересовавшее его уголовное дело. Найдя в столе ключ, К. открыл сейф и забрал дело. Чтобы замаскировать свои намерения, К. прихватил еще ряд материалов. Все похищенное он затем сжег на берегу Волги. Ярославский областной суд квалифицировал содеянное К. по ч. 1 ст. 294 и ч. 1 ст. 325 УК РФ[207].

В приведенном примере вмешательство в деятельность суда происходило без воздействия на лиц, участвующих в отправлении правосудия.

В то же время не прав, на наш взгляд, В. В. Мальцев, отмечающий, что такое вмешательство, когда речь заходит о квалифицированных его видах, возможно и путем бездействия. Речь идет о тех ситуациях, когда лица, обязанные создавать условия для отправления правосудия, скрывают необходимую для разрешения дела информацию[208].