Преступления против правосудия

Усиление ответственности за посягательство на жизнь судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, судебного исполнителя, а равно их близких проявляется не только в увеличении нижнего предела санкции в сравнении с общей нормой, предусмотренной п. «б» ч. 2 ст. 105 УК («убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга»), с восьми до двенадцати лет, но и в конструировании законодателем состава посягательства на жизнь указанных лиц как «усеченного», т. е. в перенесении момента юридического окончания преступления на более ранний этап развития преступной деятельности — этап покушения на преступление. А коль скоро в соответствии с ч. 3 и ч. 4 ст. 66 УК «срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса за оконченное преступление», а смертная казнь или пожизненное лишение свободы за покушение на преступление не применяются, то можно считать, что благодаря предписанию, содержащемуся в ст. 295 УК, превышен и верхней предел наказания за покушение на убийство лиц, упомянутых в последней статье[231].

Регламентация ответственности за посягательство на жизнь указанных субъектов вряд ли может быть признана безукоризненной. Это касается не только определения законодателем места данного состава преступления, о чем уже шла речь в настоящей работе (§ 2 гл. I).

В глаза бросается явное несоответствие наименования статьи («Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование») ее содержанию. Ясно, что понятие «осуществление правосудия или предварительного расследования» не охватывает собой деятельность защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава и судебного исполнителя, а тем более близких всех особо упомянутых в анализируемой статье лиц. Неточность наименований статей уголовного законодательства не может, на наш взгляд, не затруднять поиск соответствующей правовой нормы. Она способна помешать уяснению содержания признаков состава преступления. В частности, в рассматриваемом случае не без особых усилий устанавливается круг общественных отношений, служащих объектом уголовно-правовой охраны для ст. 295 УК. Высказываемые в литературе по этому вопросу суждения явно свидетельствуют о затруднениях ученых. Так, Т. Агузаров пишет: «Непосредственным объектом преступлений, предусмотренных ст. 295, 297 и 298 УК, является конституционный принцип неприкосновенности судьи. Указанными нормами обеспечивается также посягательство на жизнь, здоровье, честь и достоинство сотрудников правоохранительных органов (прокуратуры, следствия, дознания) и участников судебного процесса, но эти деяния посягают на другой объект...»[232] Во-первых, вряд ли правильно говорить об объекте группы преступлений как о непосредственном объекте. Во-вторых, столь же неверно, раскрывая содержание объекта, охраняемого соответствующей статьей (или тем более несколькими статьями), называть только часть защищаемых общественных отношений. В-третьих, нельзя упускать из виду, что неприкосновенность сотрудников правоохранительных органов защищается не только ст. 295, 297 и 298 УК. В частности, от посягательства на жизнь эти субъекты охраняются ст. 317 УК.

На наш взгляд, основной объект преступления, предусмотренного ст. 295 УК, можно определить как общественные отношения, обеспечивающие безопасность жизни упомянутых в данной статье субъектов как необходимое условие для надлежащего осуществления деятельности, направленной на выполнение стоящих перед правосудием задач.

Представляется, что название ст. 295 УК целесообразно было бы уточнить. Одним из вариантов наименования, более соответствующим тексту закрепленной здесь нормы, мог бы, на наш взгляд, быть следующий: «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или содействующего выполнению его задач, а равно на жизнь близких данного лица».

К числу потерпевших от данного преступления законодатель отнес судью, присяжного заседателя, иное лицо, участвующее в отправлении правосудия, прокурора, следователя, лицо, производящее дознание, защитника, эксперта, специалиста, судебного пристава, а равно близких указанных субъектов.