Преступления против жизни в странах общего права

В частности, в деле People v. Chavez Апелляционный суд штата Калифорния постановил: положение, согласно которому жизнеспособный плод не рассматривается как «человеческое существо» до начала физиологических родов, является «не более чем юридической фикцией»[151]. Несмотря на то что плод – это часть тела матери, с определенного момента своего внутриутробного развития он может существовать вне материнского организма и, следовательно, стать «человеком» в уголовно-правовом смысле. Именно поэтому причинение вреда здоровью женщины, в результате которого плод, который при нормальном течении беременности и родов отвечал бы критериям живорожденности, погибает, следует квалифицировать как убийство[152].

Вплоть до недавнего времени подобная позиция судей и законодателей ряда штатов являлась скорее исключением, которое подчеркивало устоявшееся доктринальное положение.

В последние годы, однако, наметился очевидный отход от концепции общего права. Современные медицинские технологии позволяют с точностью установить причину гибели плода, и, следовательно, если она наступает в результате действий обвиняемого, последний должен нести ответственность за убийство. Таким образом, отмечает Дж. Дресслер, вполне обоснованно расширить понятие «человеческое существо» путем включения в него еще не появившегося на свет плода[153]. Около половины штатов на сегодняшний день приняли поправки к действующим уголовным кодексам или судебные решения, в которых плод является объектом защиты наряду с человеком. Причем необходимо отметить, что отдельные штаты (Индиана, Массачусетс, Мэриленд и др.) в качестве условия наступления ответственности называют достижение плодом жизнеспособности[154].

Другие штаты (Небраска, Аризона, Миннесота, Калифорния) предусматривают возможность привлечения к уголовной ответственности за убийство плода независимо от его возраста и жизнеспособности[155]. Так, § 187 УК Калифорнии хотя и не рассматривает плод наравне с «человеческим существом», тем не менее предоставляет ему равную уголовно-правовую защиту. Отдельные штаты в качестве самостоятельного преступления предусмотрели «убийство плода» (feticide) – Джорджия (ст. 16-5-89), Луизиана (§ 32.5–32.8), Айова (ст. 707.7).

Вместе с тем выделение самостоятельных составов умерщвления плода или нерожденного ребенка (unborn child) иногда лишено какого-либо практического смысла, поскольку, если судить по предусмотренным за их совершение санкциям, получается, что общественная опасность лишения жизни человека и умерщвления плода совпадают. Так, в соответствии со ст. 11.41.150 УК штата Аляска лицо, которое совершает тяжкое убийство нерожденного ребенка (unborn child), совершает неклассифицированную фелонию, лицо, которое совершает простое убийство нерожденного ребенка, – фелонию класса А (ст. 11.41.160), причинение смерти нерожденному ребенку, совершенное по грубой небрежности, является фелонией класса B (ст. 11.41.170). При этом за совершение тяжкого убийства нерожденного ребенка предусмотрено такое же наказание, как и за убийство человека, – лишение свободы сроком от 20 до 99 лет (ст. 12.55.125).

В соответствии с § 14–23.2 УК штата Северная Каролина лицо, которое противоправно со злым намерением или действуя неосторожно умерщвляет нерожденного ребенка, совершает фелонию класса A, за которую предусмотрено пожизненное лишение свободы без права на досрочное освобождение, как и за тяжкое убийство человека.

Толчком к изменению уголовно-правового регулирования в данной области послужило принятие федерального Закона о нерожденных жертвах насилия 2004 г. (The Unborn Victims of Violent Act). Закон закрепил положение, согласно которому эмбрион может быть признан потерпевшим по делу о федеральном насильственном преступлении, если ему причинен вред или он погибает в ходе совершения такого преступления. Плод был признан «полноправным членом человеческого сообщества на любой стадии внутриутробного развития»[156].

Предоставление равной уголовно-правовой охраны эмбриону и родившемуся человеку неизбежно ставит вопрос о разграничении искусственного прерывания беременности с убийством.

Как известно, традиционно при отграничении аборта от детоубийства решающее значение имеет именно момент начала жизни. Перенос этого момента на зачатие или ранние сроки беременности автоматически превращает любое производство аборта в убийство, причем убийство тяжкое.

Меняется в таком случае и ответственность самой беременной женщины: по законодательству ряда штатов беременная женщина не могла быть субъектом незаконного производства аборта[157], при новом подходе она должна быть привлечена к уголовной ответственности уже за убийство.