Преступления в искусстве

Пока одни пытались посредством нетрадиционных методов хоть что-нибудь узнать о пропавшей «Джоконде», другие делали ставку на классический сыск. Сам Артур Конандойл – создатель Шерлока Холмса с горячим интересом наблюдал через прессу за ходом расследования и выступал с собственными комментариями, которые, впрочем, обычно были не слишком лестными для французских коллег его литературного героя. Но в чём было трудно отказать парижской полиции, так это в служебном рвении. На поиски пропавшей картины сразу были брошены лучшие силы данного ведомства: целый батальон жандармов день за днём методично прочёсывал парижские кварталы, где в дешёвых меблированных комнатах традиционно селились нищие художники и прочие представители богемы. Дело в том, что с самого начала у следствия возникла версия, что «Мону Лизу» украли молодые художники-авангардисты, презирающие классическое искусство. На особое подозрение попал один из лидеров неформалов Пабло Пикассо. Например, выяснилось, что его знакомый, некий Пьере уже крал для Пикассо примитивные каменные статуэтки из Лувра. Пикассо считал первобытных художников своими учителями в кубизме и очень хотел обладать предметами их творчества. Музеи же, как таковые, молодой бунтарь считал могильниками искусства и на собраниях художников-анархистов призывал к их будущему разрушению. Поэтому с точки зрения закона было логичным считать, что, уже имея удачный опыт совершения краж из Лувра, Пикассо и его художественная «банда» запросто могли приговорить символ презираемого ими классического искусства, и привести свой приговор в исполнение. Но в итоге испанцу всё же удалось доказать своё алиби и полицейские от него отстали, чтобы тут же приняться за других неблагонадёжных.

В разное время за решёткой по подозрению в краже «Джоконды» побывало не менее десятка известных в среде творческого андеграунда Парижа личностей, среди которых самыми заметными были поэт Гийом Аполлинер, а также художник Амадео Модильяни, согласно полицейскому протоколу о задержании «лицо итальянского происхождения без постоянного места жительства и стабильного источника дохода». Кстати, это тот самый Модильяни, чьи работы почти полвека спустя будет мечтать заполучить в свою экспозицию якобы ограбленный им в 1911 году Лувр.

Параллельно с раскручиванием «дела авангардистов» агенты в штатском через своих осведомителей в среде теневых перекупщиков предметов искусства пытались выйти на след дерзкого вора. Координировал действия полиции самый авторитетный сыщик Франции комиссар Альфонс Бертильон. Правда, впоследствии выяснилось, что его профессиональные достоинства были, мягко говоря, преувеличены средствами массовой информации. Например, практически сразу в руки следствия попала рама от «Джоконды», которую преступник оставил на лестнице, ведущей в служебные помещения музея. На раме отчётливо были заметны отпечатки пальцев злоумышленника. Но Бертильон был принципиальным противником дактилоскопии, всячески пропагандируя собственный метод опознания преступников по соотношению основных частей человеческого тела. Поэтому на обнаруженные на раме «пальчики» комиссар просто не обратил внимание. И, совершенно напрасно, ибо в картотеке парижской полиции к тому времени уже не первый год пылилась учётная карточка истинного похитителя «Джоконды». Кстати, именно этой краже современная криминалистика обязана торжеством дактилоскопии.

Помимо «Джоконды» и другие произведения Леонардо да Винчи в разное время становились жертвами арт-жуликов. Например, совсем недавно в 2003 году из шотландского замка Друмларинг, принадлежащего герцогу Бакклью была похищена картина «Мадонна с веретеном» стоимостью 65 миллионов долларов. Злоумышленники проникли в замок под видом туристов, а затем, демонстрируя оружие, связали местных сотрудников, и, сняв картину, скрылись на ожидавшем их в окрестностях замка белом «Фольксвагене.

Идейный вор