Преступник

Только когда начали показывать «Отряд „Красный шарф“», он встрепенулся. Действительно, отец Билла был похож на его отца — пьяница, ворчун. И мать была такая же, добрая, ласковая, любящая, только умерла не у корыта с бельем. На глаза вдруг набежали слезы. Как он ни старался сдержаться, не получилось.

Когда зажегся свет, Кости взглянул на него и спросил:

— Ты плакал?

— С чего ты взял?

— Как с чего взял? А глаза почему мокрые?

— Выдумал тоже! — вспылил Джевдет.

— Ну ладно, это я так… — озабоченно проговорил Кости. — Не сердись!

— Я и не сержусь. В глаз что-то попало…

Они чуть не опоздали на матч в Султанахмед.

Джевдета поставили левым полузащитником, хотя он всегда играл в центре нападения. Кости стал левым крайним форвардом. Капитан команды из Султанахмеда плохо знал свое дело. Только суетился и шумел. Веснушчатый паренек, левый защитник, махнул рукой:

— У нашего капитана все наоборот. Меня поставил левым защитником, а я — правый. Ну, ничего, сыграем! Ты смотри в оба, против тебя будет стоять Медведь. Этот парень из Кадырга больше всех мячей кладет. Занимается с тренером на стадионе… Здоровый — настоящий медведь!

Джевдет посмотрел на правого полузащитника из Кадырга. Действительно, здоровяк. На ногах бутсы, красные гетры, наколенники.

Он понял, что не сможет сдержать такого. У парня ноги как бревна. Ему стало страшно.

Прибежал судья. У команды из Кадырга подошли еще три игрока. Матч начался. В лицо дул сильный ветер.

На пятой минуте Медведь пушечным ударом с центра поля открыл счет. Капитан кричал на Джевдета: «Раззява! Спать сюда пришел?»

Игра оживилась. Противники, как назло, все время нападали справа. Джевдет волчком вертелся перед Медведем. И вдруг — ошеломляющий удар в лицо. Мяч отлетел в одну сторону, он в другую. Из носа хлынула кровь.

Качнулся покрытый глазурью голубой купол мечети Султанахмед, закружились минареты Айясофьи, море вдали, игроки. Джевдет упал. Ворота были спасены, но какой ценою!..

Его отнесли на край поля, сняли форму и отдали другому. Потом из пелены тумана выплыло лицо Кости. В голубых глазах друга блестели слезы.

Джевдет пришел в себя.

Кости вытер ему платком нос. Платок покраснел от крови.

— Сможешь дойти до воды?

— Нет, не дойду, — слабо ответил Джевдет.

Кости наклонился, взвалил его на спину и понес.

Через час они сели на катер. Вместе вышли на пристани Джибали.

— Может, вернешься? — спросил Джевдет.

— Нет, провожу до дома.

— Уже поздно, тебя будут ругать.

— Ничего.

— Раньше бы поужинал у нас, а теперь… Плохо без матери!

Они шагали рядом по узким извилистым улочкам, откуда-то доносилась песня. Потом невдалеке заорал пьяный.

Темнело. В домах зажглись огни. А вот и двор квартальной кофейни, освещенный большой электрической лампой. Они поравнялись с «Перили Конаком».

Прокричала сова.

— Вот смотри! — сказал Джевдет. — Помнишь, я рассказывал. Здесь живут привидения, джинны, ведьмы!

Кости с опаской посмотрел на темневшие стены здания.

Мальчики дошли до дома Джевдета. Верхний этаж был ярко освещен. Дверь закрыта.

— Вай, Кости-аби, и ты пришел? — Из темноты вынырнула Джеврие.

— Да.

— Как дела?

— Не спрашивай.

— Что-нибудь случилось?

— Играли в футбол… Один там, Медведь, разбил Джевдету нос.

Джеврие подскочила к Джевдету.

— Правда, Джевдет-аби? Очень больно?

— Нет, уже прошло.

— Много крови было?

— Ерунда! Не знаешь, кто у нас?

— Шофер Адем.

— Пьют вино?

— Может быть… Тебе лучше знать.

Джевдет сжал кулаки. Выбить бы одним ударом ноги дверь, взбежать наверх, перевернуть стол…

Он вздохнул.

Ах, почему он не Храбрый Томсон или хотя бы не ковбой из картины, которую они видели сегодня!

— О чем думаешь, Джевдет-аби? — спросила Джеврие.

— Так, ни о чем.

— В квартале говорят, что Ихсан-эфенди заставляет молодую жену пить ракы с шофером Адемом.

Кости теперь понял, почему друг такой грустный, но расспрашивать не стал: нужно было идти домой.

— Ну, я пошел.

Джевдет стоял в задумчивости.

— До свидания, Кости-аби, — сказала Джеврие, — приходи еще, посмотришь, где я живу. Хорошо?

— Ладно.

Кости скрылся в темноте.

Джевдет не знал, что ему делать. Идти домой или не идти? Может быть, совсем уйти из дома? Но куда? К Кости? Нет, он не должен быть обузой для его матери.

— Джевдет-аби!

Джеврие трясла его за руку. Джевдет очнулся:

— А где Кости?..

— Он ушел… — растерянно ответила Джеврие, — ты даже не попрощался с ним, Джевдет-аби!

Джевдет постучал к тетушке Зехре.

— Ах, сынок, — показалась в дверях соседка, — мне сегодня досталось от твоей мачехи.

— Что ей надо, тетушка? — спросил Джевдет.

— Вот ты вчера вечером прошел через нашу дверь, а ей не нравится. Пусть, говорит, свои двери знает.

— Кто у нас, опять шофер Адем?

— Он… Пришел рано, вместе с твоим отцом. Пели песни, дурачились… Клянусь аллахом, пойдет о вас дурная слава.

— Сегодня мне нельзя пройти здесь?

— Нет сынок, не хочу связываться. С собакой лучше не лезть в один мешок. У твоей мачехи стыда нет, а у меня совесть чиста, я боюсь таких. Постучи, они откроют.

— Хорошо.

— Не обижайся, сынок… Ты для меня как родной, но что поделаешь?

Она вздохнула.