Преступники. Факел сатаны

— Хвостова, — продолжал Ян Арнольдович. — Живет в Тамбове. Ее поместили в клинику после инфаркта. История болезни тоже лежала в сейфе у профессора.

— Помню.

— И она передавала взятку через Орлову. Тысячу двести рублей… В Березки ездил брат.

— Как чувствует себя Хвостова?

— Средне. У нее же такой набор болезней! Между прочим, когда они получили назад деньги, тот самый брат Хвостовой очень обрадовался… Я говорил с ним… Об Орловой он отзывался уважительно.

— Почему? — удивился Чикуров.

— Когда Азочка намекнула ему, что нужно подмазать для того, чтобы его сестру положили в клинику, Хвостов выложил деньги не раздумывая… И вдруг спустя год перевод приходит. Ему даже стыдно стало. Говорит, может, я не понял, и Аза Даниловна просила деньги в долг… Теперь вот вернула… Честная, мол, женщина!

— Нашел честную, — усмехнулся следователь.

Латынис сообщил еще о нескольких взяткодателях, с которыми ему удалось встретиться. Среди них был и тот человек, который передал через Орлову для Баулина лебедя, расписанного под хохлому. Его–то и клеил Семизоров, а в роковой для профессора день привозил Евгению Тимуровичу домой на директорской «Волге».

— Фамилия его Калюжный. Инженер, живет в Ленинграде. Довольно скромный. Жена страдала бесплодием. Приехали в Березки оба. Услышали, что за госпитализацию берут в клинике не только деньги, но и дорогие подарки, ценные вещи. Вот они и купили в сувенирном магазине шикарный по их бюджету подарок.

— Сколько стоит эта птица? — полюбопытствовал Игорь Андреевич.

— В общем–то прилично, около четырехсот рублей.

— Вещь действительно красивая, — сказал Чикуров. — А лечение помогло?

— Еще как! — улыбнулся Латынис. — Калюжная принесла мужу двойню. Вот только лебедя Евгений Тимурович и не успел отослать…

Некоторое время они ехали молча. Дорога для Игоря Андреевича была уже настолько привычной, что он не замечал красот природы.

— Удивительно все–таки! — сказал он, хлопнув себя по колену. — Как могут уживаться рядом белое и черное? Это я о Баулине… Ведь действительно приносил кому–то радость! Взять хотя бы Финогенова — вылечил от нефрита! Или Калюжную… Подарить женщине счастье материнства!.. А скольких он еще поставил на ноги, буквально вытащил из могилы!.. И дернул же его черт ввязаться в черные дела!

— Я думаю, опутали его, охмурили, — сказал Латынис убежденно. — И в первую очередь Азочка! Ведь в подавляющем большинстве известных случаев взятки передавались через Орлову.

— Что значит — опутали! — возмутился Игорь Андреевич. — Он не младенец! Понимал, что к чему!

— Слабак, — махнул рукой капитан. — Никакой воли… Хотя казался крепким…

— Это его ни в коем случае не оправдывает. Хотя, справедливости ради, надо сказать, что Аза Даниловна — женщина сильная! Любого мужика за пояс заткнет! Еще неизвестно, знал ли Баулин обо всех случаях, когда она тянула с больных деньги.

— Думаю, что информировала не всегда. А возможно, даже скрывала, какую именно сумму получала, чтобы прикарманить львиную долю.

— Вот кто и сколько получал из них — это еще предстоит выяснить, — сказал следователь. — Да и не весь еще список проверен, по которому Баулин высылал обратно деньги.

— А всех ли взяткодателей включил в этот список профессор? — заметил оперуполномоченный. — Мы ведь пока не знаем этого.

— Лично я знаю только одно, — вздохнул Игорь Андреевич. — Работа впереди предстоит огромная и кропотливая… Вот я рассуждаю: неужели Рудик не догадывался, что некоторых больных кладут в клинику за взятки?

Ян Арнольдович задумался.

— Вы знаете, Игорь Андреевич, — сказал он спустя некоторое время, — мне почему–то кажется, что люди там подобрались в основном честные. Трудятся не за страх, а за совесть. Горят на работе. Энтузиасты! Почти у каждого — своя интересная идея… Я беседовал кое с кем. Такого понаслышался! Думают там люди, думают! Новое ищут…. Взять хотя бы того же Рудика. Они сейчас объединились с Рогожиным, ищут способ омоложения людей…

— С Рогожиным? — удивился следователь. — Так ведь он зоотехник! Коровы, свиньи, куры…

— В том–то и дело! — горячо произнес капитан. — Просто чудеса! Я вам в самолете расскажу, — пообещал Латынис, потому что они уже подъезжали к зданию аэропорта.

Посадка на их рейс заканчивалась. Быстренько зарегистрировав билеты, выскочили на перрон, где дежурная сделала им выговор за опоздание. В самолет они поднялись последними. Тут же убрали трап.

Продолжить разговор о Рудике и Рогожине Ян Арнольдович смог тогда, когда они расположились в креслах и отдышались.

— Вы слышали когда–нибудь о кандидате биологических наук Аракеляне? — спросил Латынис.

— Аракелян, Аракелян… — задумался Игорь Андреевич. — Кто–то из знакомых говорил мне о нем. Причем восторженно. Якобы он имеет рецепт, как прожить бодрым и здоровым до глубокой старости. А вот подробности… — Чикуров развел руками.

— Нет, Игорь Андреевич, вы не совсем правы… Сурен Авакович Аракелян ратует не за старость, а бьется за продление молодости!

— Каким же образом?