Преступные игры гения

– Мне об этом неизвестно, – быстро среагировал Крылов, заворочавшись на стуле. – На Точке много народу крутится. Я там и половины не знаю. Сейчас много молодых там и парней, и девушек. Кто что-то малюет и пытается продать. Кто присматривается к маститым.

– Кто из молодых присматривался к творчеству Осетрова? Был среди них некто Дмитрий Пеклов?

– Митька? Был, конечно. Он же Лидкин дружок с детства.

– Это не он с нее рецепт пурпура требовал?

– Я вас умоляю! Если и захотел бы Митя секрет, то не стал бы к ней принародно приставать.

– А кто приставал?

Крылов опустил мощный подбородок, пятерня легла на волосатую грудь в вырезе рубашки, грязные ногти тут же принялись чесать испачканную кровью кожу.

Аню затошнило. И она согласилась с Геной, который всю дорогу ныл, что нельзя портить такое замечательное, счастливое утро жестоким убийством. Они этого не заслужили. У них появился шанс начать все сначала. И вокруг должны петь райские птицы, ну, или хотя бы дворовые – голосистые. И уж точно это утро не предназначено для того, чтобы созерцать кровь, смрад, смерть.

– Знаете, было несколько человек особенно настойчивых, – нарушил тишину Крылов, вдоволь начесавшись. – Пара девушек, ну, эти по чьему-то заказу нудили. Чьи-то соски.

Он поймал ее недоуменный взгляд и пояснил:

– Любовницы.

– Кто еще?

– И двое парней запомнились. Один из местных: мажористый такой, наглый. Второй явно приезжий. Спокойный. Взгляд ангельский. Потусторонний, как говорит моя супруга про таких. Говорит, они на своей волне.

– Он что-то продавал? Свои работы или чужие?

– Что-то было. Немного. Но с претензией. Неплохие картинки. Осетров как-то заехал на Точку. Он, замечу, там редко появляется. Так вот сразу обратил внимание на паренька. Они говорили, улыбались. Потом долго жали друг другу руки.

– Что с мажором? Осетров с ним знаком?

– Конечно! Этого он выгнал с курса. Вернее, поспособствовал. А как на Точке с ним пересекался, непременно отпускал что-то ядовитое в его адрес.

– Он присутствовал на вашей пьянке пять лет назад?

– Я не знаю, – пожал жирными плечами Крылов. – Спросите кого-нибудь еще.

– Про координаты этих парней интересоваться у вас бесполезно? И имена с фамилиями вам неизвестны?

Аня машинально листала папку с протоколами допросов. У нее были показания еще трех свидетелей с той самой вечеринки пять лет назад. Но они, как и Крылов, ничего не запомнили особо. Тоже были пьяны. И Серову помнили. А вот с кем она пришла – нет. И про ее громкий секс в соседней комнате никто из этих троих ничего не знал. Кто-то уже ушел к тому времени. Кто-то спал. А кто-то считал это выдумкой Крылова. И советовал Анне не верить ни одному его слову.

– Редкий выдумщик, – охарактеризовал его один из участников пьяной вечеринки пятилетней давности.

– Один Никита Вербин – у него шикарная фотостудия своя в центре. Папашка подарил сыну после того, как Осетров того с курса попер, – неожиданно порадовал сведениями Крылов.

– Вербин-старший настолько обеспечен?

– Очень обеспечен и влиятелен, поверьте. – Правая ладонь Крылова с грязными ногтями снова легла на грудь. – Лично с ним не знаком, но наслышан. Да и Никита хвалиться любит. Рекламу своей студии всем на Точке раздавал.

Если он сейчас снова примется чесаться, ее точно вырвет. Аня нахмурилась.

– Он не пытался помочь сыну восстановиться в колледже?

– Не знаю. А смысл? – вывернул растрескавшуюся нижнюю губу Крылов. – Выпустить еще одного бездаря с дипломом? А так он и деньги зарабатывает, и папу благодарит. Сомневаюсь…

– А второй? Тихий и талантливый?

– Илюша Рыжов. Не местный. Где, что, как, с кем – подробностей не знаю.

– А имя запомнили? – усомнилась Аня.

– Мне его несколько раз Осетров повторил: запомнил, говорит, это имя. Будущая знаменитость.

– Он тоже был из его учеников?

– Не знаю. У Валеры спросите, – посоветовал Станислав.

И, заметив, как Анна несколько раз неодобрительно посмотрела на его ладонь на груди, убрал руки под стол.

– Осетров умер. И спросить мы у него ничего не можем.

– Как умер?! – и без того большое лицо Крылова словно увеличилось в размерах вдвое.

– Его убили. Проломили череп, ударив чем-то тяжелым. А перед этим усыпили.

– Убили сонного?! – Крылов сморщил лицо, превратив его в уродливую маску. – Это же… Это как возможно? Человек спит, а его по голове?! Тяжелым! Насмерть! Это как возможно?!

– Наверное так же, как вас уложить на полу в квартире жестоко убитой девушки. Только вот незадача, гражданин Крылов, – Аня хлестко захлопнула папку с протоколами допросов. – Вы были пьяны, а не усыплены. И в квартиру пришли сами. Соседи видели вас. И слышали, как вы стучали в дверь к Востриковой и умоляли ее вам открыть. Зачем? Что вам понадобилось от нее? Вы были едва знакомы…

– Мы не были знакомы, – перебил ее Крылов, суетливо оправляя одежду.

– Тем более! Что вы там забыли?

– Я забыл… Да, я забыл, что мне там было нужно.

– И забыли, как убили ее? Как перерезали ей горло? И как потом уснули, выпив на ее кухне половину бутылки водки, тоже забыли?

– Я не… Я не пил водку, – вытаращился на нее Крылов. – Я ее в принципе не пью. Не люблю.