Преступные камни

— Такой… Блондинистый. Довольно невзрачный…

— Лет? Сколько ему лет?

— Сорок — сорок пять.

— Нет, — выдохнула Инна Львовна. — Не тот. Тому около семидесяти. Мог, конечно, кого-то послать…

— Кто — тот? — тут же вскинулась Машка.

Но хозяйка номера вдруг нехорошо прищурилась:

— А вы зачем, девушки, ко мне пришли? Что вам на самом деле нужно?

— Найти убийцу, — просто ответила подруга.

— У меня его нет, — Инна Львовна с усмешкой заглянула под кровать. И посерьезнела: — Вам-то это зачем?

— Мы были рядом с Жанной. Кто-то этим воспользовался, чтобы нас подставить. Я не очень верю, что австрийская полиция распутает это дело. Еще отлучат нас от Шенгена. Нет уж! Вы женщина умная. Наблюдательная. Расскажите, что знаете. Может, я вам тоже помогу.

Мать Михаила на секунду застыла, как будто что-то решая.

— Мы ведь даже не верили, что звезда настоящая. Неужели это правда? — подцепила Машка ее на крючок.

— Конечно, настоящая! — обиделась Инна Львовна. — Что за глупости! Стали бы мы охрану для подделки нанимать!

— Как же она у вас оказалась?

Инна Львовна вздохнула. Кивнула на кресла рядом с диваном:

— Ладно, садитесь. Хотите виски? Мне нельзя. Я сегодня только вот это пью, — кивнула она на стакан с пакетиком травяного чая и графин с водой. — А вам после всего в самый раз…

Я вожделенно погладила взглядом пузатую бутылку с плещущимся в ней расплавленным янтарем. Но Машка сурово заметила:

— Спасибо, мы на ночь не пьем. Диета.

Я замерла в изумлении. Машка и диета — две вещи несовместные. Никогда еще я не видела, чтобы в человека влезало столько еды и питья без всякого вреда для фигуры. Но Инна Львовна только пожала плечами. И начала рассказ.

Обретение звезды

— Когда-то у нас была дача в Тверской области. В деревне. Миша в детстве дружил с соседским мальчишкой Пашкой. На великах вместе гоняли, на речку бегали. Потом мой муж умер, сын вырос, мы дом продали, а Пашка иногда Мише звонил. В основном денег просил. Он в строительной бригаде работал, начал прикладываться к бутылке. Ну и спивался в деревне потихоньку. А тут позвонил сыну, говорит: хочу посоветоваться. Разбирал чердак, от деда ерунда какая-то осталась, еще с войны. Может, посмотришь, вдруг что стоящее?

А я помню: этот дед, как водочки выпьет, начинал хвастать, что в конце войны в настоящем дворце в Вене жил, принцессу австрийскую видел и даже на ее кровати как-то спал. Фотографию показывал, как он в 1945 году на ступеньках перед шикарной виллой стоит.

Ну Миша и поехал. Нашел гармошку старую, портсигар. И потертую большую коробочку с заколкой. Заколку привез мне показать. Я глянула: господи боже, это же бриллианты!

— Одна была заколка? — быстро спросила Машка.

— Миша привез одну. А сколько всего было, кто знает? Может, Пашка по пьянке другие кому-то загнал. Короче, вышли мы через знакомых на антиквара, специалиста по Австрии — Германии. Тот как увидел, аж затрясся: звезда Сиси, звезда Сиси!

Потом, правда, долго проверял, клеймо сличал, позвал второго эксперта для верности. И все подтвердилось! Я еще подумала: вот повезло нашему Пашке-алкоголику.

Тут Инна Львовна обвела нас взглядом мудрой училки и изрекла банальность:

— Но жизнь, девочки, непредсказуема. Миша решил сам купить звезду. Хотя я предупреждала… Антиквар позвонил какому-то своему клиенту. Тот примчался: говорит, я коллекционер, собираю все, что связано с императрицей Элизабет. А у самого лицо такое… не интеллигентное. И человек неприличный. Сразу видно. Предложил Мише и антиквару отступные. Чтобы звезду у Пашки купить по дешевке. Мол, все равно тот деньги пропьет. Сын, конечно, не согласился. У нас в семье так не делают. — Инна Львовна поджала бледные губы. Она явно относилась к тем людям, что с юности обрамляют картину своей жизни в жесткие рамки приличий. — Миша составил договор, поехал с Пашкой в банк, открыл ему счет, положил деньги. Не миллион, конечно. Но сумму солидную. А часть Пашка наличкой попросил. Купил тут же, дурачок, на радостях ящик водки. Ну и сгорел. В прямом смысле слова. Напился, сигарету не потушил, дом вспыхнул. Пожарные приехали, да поздно. Вот такое везение… Коллекционер этот начал требовать, чтобы Миша продал ему звезду. Угрожал. Сначала сам. Потом кто-то звонил. Мы потому и охрану наняли.

— Как он угрожал? Прямо убийством? — придвинулась к Ирине Львовне Машка. И со свойственной ей ловкостью опрокинула локтем стакан с остатками чая.

— Ой, извините! Сейчас я все вытру! — кинулась она в туалет.

Инна Львовна смутилась, приподнялась:

— Не надо. Я сама… Там запах…

И вдруг вознегодовала:

— Как здесь убирают! Мусор с утра не вынесли. Туалет моют каким-то дешевым средством — я его узнала!

— Ничего, ничего, — почти пропела Машка, выскочив с бумажной салфеткой. И, вытирая стол, продолжила:

— Как зовут коллекционера?

Но Инна Львовна во время паузы вдруг как-то затуманилась, насупилась.

— Не надо вам туда, девочки, соваться. Опасно. Пусть полиция разбирается. Потом еще вас убьют, а я переживай.

— Но мне только имя…

— Нет. Миша вообще запретил, я и так…

— Тогда только два слова. Вы охранников своих хорошо знаете?