Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина

Данное постановление мгновенно заставило замолчать кремлевских пропагандистов, утверждавших о том, что парламентарии якобы «боятся» досрочных выборов — в то время, как президент изъявляет такую «готовность». Он как раз боялся таких выводов. Но парламент и не на­вязывал их. Я исходил из той идеи, что общество должно привыкнуть к Закону — выборы осуществляются точно в соответствии с Законом, в установленные для этих вопро­сов временные периоды. Но если ныне возникла крайняя ситуация, требующая принятия политического решения по этому вопросу — мы, парламентарии России, готовы и к такому решению, и к выборам — в любое согласованное с президентом время.

Действия по расправе с Законодателем мятежники назвали «Кольцо» — об этом было сообщено Бараннико­вым. Она (операция) развертывалась по этапам, с нарас­тающей интенсивностью действий и пропаганды. Вначале планировалось достаточно быстрое ее завершение — в те­чение 2—3 дней — через подкуп, шантаж и устрашение (психологический террор) добиться «ухода» большинства депутатов из Парламентского дворца с тем, чтобы оставше­гося «без кворума» Хасбулатова можно было «обезвредить» без ущерба для Кремля. Поэтому кремлевские пропаганди­сты (Бурбулис, Полторанин и «их» пресса), спровоциро­вав нападение какой-то хулиганствующей группы на штаб Объединенных Вооруженных сил (ОВС) СНГ 23 сентября, Кремль раздул до невероятных размеров чудовищную по масштабам и цинизму пропаганду, утверждал, что в Парла­ментском дворце собрались чуть ли не со всего мира пре­ступники, наркоманы, бандиты. Под прикрытием этой лжи­вой пропаганды заговорщики-путчисты стали интенсивно наращивать подразделения Внутренних войск МВД, отряды ОМОН и милиции. Кольцо вокруг Парламентского дворца становилось плотным.

А вскоре мы увидели и новинку — какую-то странную колючую проволоку, из окна она казалось как бы огромной толщины шлангом. Оказывается, это была знаменитая спи­раль Бруно, высотой до полутора метров. При малейшем прикосновении какой-то части тела она начинает обволаки­вать человека и тонкие стальные зубцы впиваются в тело.

Как мне пояснили, она была запрещена еще постанов­лением Лиги наций накануне Второй мировой войны. Ее успели применить только итальянцы в Эфиопии. Не знаю, может быть, в истории парламентов были такие случаи, ко­гда исполнительная власть, взбесившись, выступала против законодателей, но не читал, чтобы Парламентский дворец опутывали по периметру колючей проволокой. Да еще со­провождали свои бандитские действия ложью, что якобы из Белого дома распространяется поток оружия, что там чуть ли не стрелковая дивизия, полностью экипированная и готовая к боевым действиям. И вообще там (то есть у нас) несметное число всякого оружия, включая ракетное. «Миф об оружии» в Белом доме всячески раздували. Если чита­тель приобрел книжку «Тишайшие переговоры» — запись 1—3 октября фонограммы переговоров в Свято-Даниловом монастыре, он увидит, что «основная проблема» на этих пе­реговорах, на которую особенно напирал Сергей Филатов — это «проблема оружия в Белом доме. Видимо, боялись, что оружие имеется в здании парламента.

Когда после расстрела Парламентского дворца и его за­хвата никакого оружия не обнаружили, кроме того, которое по штатному расписанию принадлежало служащим охраны парламента, вдруг намертво замолчали. На наши утвер­ждения: нет у нас никакого оружия». — «Есть», — упрямо твердил Филатов и прочие прокремлевские негодяи. Это им было очень надо: нужен предлог для усиления блокады Бе­лого дома, для пропагандистской шумихи по всему миру, с целью оклеветать парламент.

...В эти трагические октябрьские дни в Москве проходи­ла встреча глав государств СНГ. Я написал письмо, обрисо­вав обстановку, просил оказать влияние на Кремль.

X Чрезвычайный (внеочередной) Съезд народных депутатов Российской Федерации.