Пресвятая Богородица

Из древнего Рима был несправедливо изгнан Кориолан, благороднейший патриций и мужественнейший полководец; озлобившись, он призывает войско, возбуждает войну против неблагодарного отечества. Он ведет войну, побеждает и победителем приближается к Риму, окружает его, осаждает, стесняет. Он первый восходит на крепостные стены города, держа в руке меч, дыша угрозой и убийством, устрашая сжечь город до основания, а самих граждан истребить мечом: их кровью утолить свой праведный гнев и загладить обиду, несправедливо причиненную. Тогда римляне сознаются в своей ошибке, раскаиваются в соделанном, смущаются от греха и стыда, с трепетом собираются на совет и не находят от угрожающей опасности никакого средства, кроме как упасть к ногам сего мужа, попросить смягчить его гнев. Итак, пошли вперед избранные из Сената, за ними – разные сановника и наконец, простой народ, толпы женщин и детей, все со слезами на глазах и глубоким унынием на лице; они восходят на стену, являются перед Кориоланом, подают, кланяются, упрашивают, плачут и одним умиленным голосом просят пощады отечеству и своей жизни. Но тот стоит неумолимый, не преклоняется на просьбы, не смягчается от слез всех граждан; наоборот, он ожесточается, хочет дать знак к битве, повести войско в наступление, на убийство всегубительство. Когда же в толпе он увидел опечаленное лицо почтенной женщины, Битурии, своей матери, которая напомнила ему свою нежную материнскую любовь, в то же мгновение взор его просветлел, гнев утих, меч опустился и выпал из рук; он останавливает наступление войска, примиряется с гражданами, входит в родной город не как враг, а как друг. Освобождает отечество от крайней опасности. Настолько присутствие одной матери перед сыном важнее, чем присутствие бесчисленной толпы народа. Для сына, что может быть приятнее имени матери? Что может быть сильнее слез и молений матери? Но возвратимся к нашему предмету.

Не правда ли, христиане, что мы грешим на всякий день, час и минуту? Пусть скажет это совесть каждого. Горе нам! Какими многообразными грехами осквернена наша жизнь! она представляет собой один сплошной и непрерывный ряд самых тяжких беззаконий. Сколько нечистого в наших помышлениях! Сколько срамословия в нашем языке! сколько лукавства в наших деяниях видит Сын Божий! Видит – и терпит, потому, что Он долготерпелив. Но когда мы нераскаянные, неисправимые, упорные во зле, какой-то противоестественной неблагодарностью оскорбляем высшую божественную правду, возбуждаем Его праведный гнев, Он не терпит более, но вооружившись мечом и стрелами ужасного и неумолимого Своего гнева, как страшный воин восстает на нас и угрожает совершенным истреблением, смертью, вечным мучением; и, кажется, говорит нам то же, что иудеям в сегодняшнем Евангелии: О, роде неверный и развращенный, доколе буду я с вами? доколе терплю вам? (Мф. 17,17). Род неверный – не потому, что не имеешь веры, а потому, что не имеешь никакого дела веры; развращенный, отвергнувший страх предо Мной, поправший закон Мой, удалившийся от любви Моей, совратившийся в свои похотения! Доколе буду с вами? Доколе Я буду вас выносить, поддерживать вас Своей кротостью и долготерпением? До каких пор? С этими словами Он оружие Свое очистит (в таком страшном образе описывает Его пророк), лук свой напряже, и уготова и; и в нем уготова сосуды смертныя (Пс. 7, 13–14). Стрелы приготовлены и это – стрелы Сильнаго изощрены, со угльми пустынными (Пс. 119, 4). Одни стрелы, чтобы отнять или детей, детей для наказания родителей, или родителей для вразумления детей, или мужа у суетной жены, или жену у непотребного мужа, или брата у грешного брата же. Другая стрела, чтобы поразить наше здоровье, дабы больных нас повергнуть в постель на долголетние страдания, третья, чтобы отравить нам счастью, чтобы бедностью смирить наше гордое око. Прочие, коих нельзя исчислить, чтобы они причинили нам всевозможные раны, истребили жилища, разорили имущество, уничтожили товары, рассеяли семейство тяжбами, раздорами, голодом, смертью, войнами, пленением и всей тьмой бедствий.