Пресвитерианцы. Вторая армия

— Постановляю: раз наместник Сибукава сам не справился с восстановлением порядка на Тиндэе, это сделает император! Мы объявляем войну мятежникам с острова, каковых признаем прислужниками иноземных захватчиков. Следует собрать войско…

— У меня был заготовлен приказ, господин… — седовласый сановник низко поклонился. — Думаю, многие даймё с востока с радостью примут участие в походе…

Сёгун задумался. Все восточные сюго служат Мотиудзи. Забрать у него войска под благовидным предлогом — это хорошо… Но, если восточные князья одержат быструю победу, то восток тогда заметно усилится… Впрочем, с этой странной армией чосонских варваров легкая победа никому не светит…

— Согласен. Какие силы ты, считаешь нужным послать?

— Не менее 20 тысяч, мой господин. И среди них должны быть столичные войска.

— Но почему?

— Оружие чосонцев, — подсказал старик. — И мастера-оружейники. Это всё должно оказаться в руках императора, а не даймё с востока.

— Конечно, — Асикага мысленно отругал себя за то, что забыл о самом важном. — Думаю, за месяц отряды с востока доберутся — и сразу выступим в поход.

— Соберутся. Но в поход мы выйдем ближе к концу лета.

— Почему?

— Флот, мой господин. У нас недостаточно кораблей.

— Но ведь Сибукава как-то переправил своих людей.

— Две тысячи воинов? Без лошадей? Да. Мы сможем даже три тысячи переправить. Но нужно двадцать.

— Не разговаривай со мной так, старик! — сёгун вспылил. — Я прекрасно знаю, что Тиндэй отделяет совсем узкий пролив. Можно высадить первую часть войск, потом вернуться и высадить следующую.

— Всё верно. Но на посадку нескольких тысяч воинов с припасами, лошадьми может уйти целый день. Да и пролив все-таки не река. Покуда второй отряд грузится, на уже высадившихся может напасть враг. Сибукава высаживался на верных и безопасных землях, да только Сёни нам изменил. Вдруг он захочет выслужиться и сообщит о высадке чосонцам? Тогда наши войска разобьют по частям.

Асикага разозлился так, словно, чосонские варвары уже начали бить его войско по частям! Хотя, на самом деле, он взбесился от того, что сам не подумал об этом… а проклятый старик подумал.

— И много нам нужно кораблей?

— Столько, чтобы перевезти за раз хотя бы тысяч семь-восемь. Так за несколько дней мы переправим на Тиндэй всё войско. А там нас поддержат Оучи и Отомо — это уже будет сила, которая сокрушит захватчиков.

— Но… получается, надо флот чуть ли не втрое увеличить!

— Чем-то помогут морские даймё… Хотя, большая их часть сейчас служит мятежникам. А еще зимой я заказал постройку 30 новых кораблей. К концу лета они будут готовы, команды обучены — и наше войско отправится в бой.

Глава 15

Гванук ненавидел горы. Горы ненавидеть было гораздо проще, чем себя. Например, за то, что с радостью согласился выполнить приказ генерала Ли, который сулил дальнюю поездку. Но, едва только он сел на корабль, а черепаховый панцирь крыш Хакаты скрылся из виду — ему сразу же захотелось туда, откуда он так старательно бежал. Поближе к чужой жене, к ее полуночной улыбке, к теплу ее хрупкой ладони с тонкими пальцами. К тихим вопросам.

«А почему у вас такие странные халаты?»

«Кто тебя научил нашим стихам?»

«Как называется этот странный меч твоего генерала?»

«Не меч, а сабля, — в Чосоне хорошо известно это оружие чжурчженей и монголов, а выглядеть умным перед красавицей так приятно. — Но такую странную саблю я нигде раньше не видел».

Айдзомэ охала и ахала, восхищалась огромным миром, который Гванук успел повидать (она-то почти всю жизнь провела в трех замках: сначала отца, потом мужа и еще замке Асо, где стала невольной заложницей).

Все вокруг видели, что творится на сердце у юноши. Подтрунивали, пихали локтем… некоторые сочувствовали. Видели все, кроме мужа. Мочитомо Кикучи. Для которого в Дадзайфу тоже открылся новый мир — Южная армия. Мир рот и полков, мир муштры, пушек, ружей и гранат. Мочитомо впитывал его, открыв рот, ничего не видя вокруг (тем более, уже начали формировать новый полк из княжьих сынков пяти провинций, и парень с головой окунулся в это дело). Своей слепотой, он, подлец, словно, подталкивал Айдзомэ к Гвануку…

А принцесса всегда была такой заинтересованной, так смотрела в глаза адъютанта, что поневоле хотелось кормить этот костер интереса новым и новым топливом. Когда ты интересен, когда тебя слушают — так хочется раскрыть душу, хочется делиться сокровенным. Гванук сам не помнил, с чего вдруг рассказал Айдзомэ свою фантазию про волшебную страну. Неведомое далекое место, куда занесло его господина. Допустим, всего лишь на миг, но в той стране осталась часть Ли Чжонму. Отчего и произошли те провалы в памяти, непонимание многих очевиднейших вещей. Зато пустоты заменились иным. Загадочным языком волшебной страны. Удивительным оружием. Смелыми идеями.