Пресыщенность ядом

Не успеваю об этом подумать, как в глаза бьёт свет фар. Зажмуриваюсь, а мой мозг запускает флешбек. Я кричу, наверное, падаю. Мне кажется, что я горю. Чувствую, как обгорают мои ноги, как надуваются волдыри, как никто не спешит на помощь. Кажется, проходит вечность. Я мельком вижу Дягилева, очень размыто, как и горящее авто. Вижу ещё одну подъехавшую машину, и меня скручивает пополам. В попытке встать снова падаю на колени. Ползаю по земле, не в силах больше терпеть эту боль.

А потом слышу настойчивый голос, постоянно повторяющий моё имя. Открываю глаза, понимая, что надо мной навис Доронин.

Точнее, он держит меня, смотрит в мои глаза с явной злобой.

Отталкиваю его от себя. Мне плохо. Мне очень-очень плохо. Мне нужна таблетка. Ползу от него подальше, всё ещё не понимая, что реальность, а что воспоминания. Там горит наша машина, но если обернуться, то я вижу Доронинские ноги в брендовых кроссовках. Дурацких брендовых кроссовках.

Он обхватывает мою талию, поднимая с земли, а мне больно. Неприятно, я хочу, чтобы он меня отпустил. Пусть он меня отпустит и даст таблетку. Захлёбываюсь слезами и своим криком.

- Успокойся, - орёт, - перестань кричать.

- Не трогай. Мне больно. Больно. Там огонь.

- Какой огонь? Ты совсем поехала?

Я понимаю, что реально, а что нет, лишь когда он запихивает меня в салон своей машины и выливает на голову бутылку воды. Чувствую, как капли стекают по лицу. Слышу стук зубов. Меня продолжает трясти, но я стараюсь сосредоточиться на реальности. На том, что я не там, что всё кончилось. Я жива, мне не больно. Всё хорошо. Да, всё хорошо. Выдыхаю.

- Ты как?

Убираю свои руки. Доронин сидит на корточках напротив меня. Машина очень низкая, поэтому он почти на одном со мной уровне. Смотрю в его лицо, сглатывая вставший в горле ком.

- Что это было?

- Ничего.

- Серьёзно? Слушай, я ни черта не понял, но, может, к врачу?

- Не надо. Домой меня отвези, - отворачиваюсь, сжимаясь в комок.

Мне плевать. Я не знаю, правильно ли я поступаю, оставаясь в его машине и прося отвезти домой. Я уже ничего не знаю. Совсем. Я просто хочу, чтобы этот день закончился.

Он кивает и закрывает дверь с моей стороны, трогается с места плавно, поэтому я отчётливо вижу валяющегося на земле Захара и его машину со всё ещё горящими фарами.

Отворачиваюсь. Всю дорогу домой я прижимаю колени к груди и не моргая смотрю в окно. Внутри пустота. У подъезда без слов и эмоций выхожу из машины и, как зомби, иду к дому.

Глава 8

Музыка оглушает. Дягилев достаёт из кармана пакетик.

- По таблеточке?

- Нет.

- А я, пожалуй, кайфану.

Заглатывает содержимое, запивая ромом, и откидывается на диван. Вспышки неона с мелкими интервалами бликуют на его лице, которое поглощает улыбка.

- Ты опять за старое?

- Я чисто расслабиться. Так, по-лёгкому.

- Ты обещал.

- Я помню, не наседай, мамочка.

- Да мне плевать, загнёшься где-нибудь.

- Всё-всё, - хлопает по моему плечу, - я понял. Выпьешь?

- Нет.

- Скучный ты, Доронин, не весёлый, - ржёт, заливая сверху вискаря. - Слушай, сегодня же моя очередь на нашу недотрогу.

- В плане?

- У меня для неё сюрприз.

- Какой?

- На то и сюрприз.

Молчу.

- Так что ты сегодня не лезь, хотя... тебя же отшили.

Захар смеётся.

- А я успокою, приласкаю. Послушаю, какая ты скотина. Не зря ж она так быстро спрыгнула.

- И это странно, не находишь?

- Хреново осознавать, что она не повелась на твою смазливую рожу?

- Свали уже.

- Не злись, Доронин, я любя. Готовь Континенталь.

- Губу закатай. Поехал я, башка болит.

- Давай. На созвоне.

Из клуба уезжаю под утро. Хочется спать, касаюсь головой подушки, и почти сразу трезвонит будильник. Сука. В универе появляюсь после обеда. Мой сегодняшний максимум - это одна пара, и в «Саламандру».

- Привет, я думал, ты не придёшь, - Захар опирается на стену, на его роже очки, в руках бутылка минералки.

- Я тебя тоже не ожидал увидеть. Ты в хлам был, когда я вчера уезжал.

- Друг, я и сейчас не лучше, - делает глоток воды, стаскивая авиаторы на нос.

- Ты на таблетке до сих пор, что ли?

Тишина в ответ.

- Придурок.

- Слышь, Дань, отвали с этой темой. Не твоё дело.

- Если ты куда-нибудь вляпаешься и опять меня подставишь...

- Даня, ну куда я вляпаюсь? Какие на хрен здесь могут быть неприятности?

На другом конце зала замечаю Разумовскую, и не я один. Захар тоже.

- Слушай, как так вышло, что она тебя послала? Понтов у неё много! Но не переживай, друг, я за тебя отомщу.

- Не трогай её.

- У нас уговор.

- Без жести.

- Я буду нежен.

***

Часов в пять ко мне прибегает Викуша. Эта нимфетка всполошила своим приходом всё, и моё спокойствие в первую очередь.

- Чего тебе?

- Захар. Даня, он обдолбался, взял ребят и куда-то поехал. Его надо найти, он же что-нибудь натворит. Понимаешь? Отец его убьёт. Мы должны его найти!

- Я чем могу помочь? Если твой брат идиот…

- Он говорил про спор. Его как переклинило. Вы спорили? Вы опять спорили?

- Не твоё дело.

- Он под коксом, - поджимает губы, отскакивая от меня.

- Давно?

- Месяц почти.

- И ты молчала.

- Он сказал, что просто балуется. Захар нормальный был всё это время, а сегодня... не знаю, что случилось, но он не в себе.

- Ты на самом деле такая дура?