Претендент

Ник улыбнулся, снова сложил руки на груди и закрыл глаза. Так и лежал, довольный и расслабленный, как у себя дома, пока рассказывал Элис историю из своей жизни.

— Ну да. Мой отец и Йен росли на одной улице. Один стал профессором математики, другой — владельцем букмекерской конторы. Гораздо позже он легализовался и вложил деньги в этот клуб. Мы часто проводили здесь выходные. Собственно, Мэтт попал сюда исключительно по моей протекции.

— Исключительно, значит.

Есть как-то неожиданно расхотелось.

До этой минуты Элис казалось, что все эти разговоры про семейные традиции, клановость, кастовость давно остались в прошлом. Изжили себя, как черно-белое телевидение и краска для волос на основе аммиака.

Её братья на личном примере доказали старшему поколению полную нежизнеспособность старых устоев, благодаря которым дочь сантехника не могла выйти замуж за сына банкира, а сын банкира не мог в одночасье решиться сделать карьеру танцовщика.

И Эдди, и Нино открыли перед Элис путь к свободе, когда оба приняли решение взять от жизни всё, что хотят они, а не то, что навязывается традициями. Элис, в свою очередь, «освободила» Паоло — грустно для отца с матерью, но на то они и родили их четверых.

Все Манфреди выросли современными молодыми людьми, со страницами в соцсетях, умением орудовать палочками для еды и возможностью возвращать в магазин не подошедшую вещь. Дети своего времени — в меру бывалые, в меру опытные.

Но никакого опыта не хватит, чтобы представить себя на месте Золушки, которую всё же догнал принц, надел на неё туфельку, но её карета всё равно превратилась в тыкву, а платье — в обноски. Грех, конечно, говорить так о фирменной «найковской» кофте, а вот кроссовки из масс-маркета в эту картинку очень даже вписывались. Ну да на почётную роль самой большой счастливицы Элис всё равно не тянула, скорее, на её лучшую подругу — как вышло у них с Мэри.

Хорошая подруга. Дружелюбная соседка. Человек-паучиха.

Лукас бы оценил.

Мысль о сыне окончательно развеяла морок в голове, наведённый недавним поцелуем.

Какой штакетник, какой бейсбол! У неё кредиты и налоговые обязательства.

Через неделю осенний концерт, и надо уговорить Лукаса надеть костюм бельчонка. В его группе всего две девочки — для парного танца зайцев и белок последних — некомплект. Мамочки бросили жребий, благодаря которому её мальчик был назван в числе несчастливчиков.

Опять же, Элис очень сомневалась, что бумажка с именем её сына вообще попала в общую банку. Скорее, активные родительницы сразу поставили Лукаса Манфреди в начало списка, потому что его маме некогда играть в комитеты и угождать администрации. Она работает по восемьдесят часов в неделю, чтобы дать сыну самое лучшее, потому и возит его не в ближайший детский центр, где дошкольному развитию не уделяется должного внимания, а за пять автобусных остановок. Да, обучение в детской экспериментальной группе при технической школе влетает в копеечку, но Элис с радостью отдавала каждый цент за то, чтобы её сын получил самый лучший в старт.

Нет, крест на своей личной жизни она не поставила, но определённо сейчас не место и не время её налаживать. И уж точно не с этим мужчиной, которого она вообще ни разу не понимает.

Слишком уж этот Николас для неё сложный. Как-будто с другой планеты, и дело вовсе не в гендерном различии. У неё с детства иммунитет к мужскому тестостерону, особенно после любящих пустить пыль в глаза братьев. Но всё же Элис удивилась, как в одночасье ей стало скучно рядом с этим уверенным в собственной неотразимости, пышущим самодовольством котом. Как будто он её уже завоевал.

Да, она с детства умеет управляться с парнями. Набила руку, наметала глаз. Им действительно всем нужно одно, и это вовсе не секс, а возможность почувствовать себя значимым. Стянуть лакированные ботинки и развалиться на диване перед девушкой, которую обхаживал весь вечер. Ещё бы — после поцелуя (кстати, вполне приличного) рыбка-то на крючке! Да ещё похвастаться важными знакомствами, повпечатлять статусом, как бы между прочим рассказать историю из детства. Мужская откровенность — это же так романтично, и так многообещающе. У любой крышу снесёт от желания узнать, что там дальше.

Только она однажды это уже проходила. Всё закончилось побегом в Мексику и рождением Лукасом. И пусть детей Элис любила, всё же в следующий раз предпочла бы иной способ ими обзавестись.

И всё же на миллисекунду она допустила мысль воплотить в жизнь тот самый старый штамп, в котором свидетельница со стороны невесты и шафер на утро после свадьбы просыпаются в одной постели. Признаться, это была одна из причин, почему она пригласила мужчину к себе. Стало интересно, как он воспользуется предложенным шансом. Им было бы хорошо вместе — Элис поняла это из поцелуя, и она достаточно честна с собой, чтобы понимать скорую неизбежность этого. Вот только Ник всё говорит и говорит, а вата в её ушах становится всё непроницаемее.

Нет, теперь она точно будет звать его подарочком.