Претендентка. Единственная и неповторимая

То есть вот так, да? Но что насчет тех, кто сейчас наверху и ждет моего рассказа?

– Подождут, – вновь посуровел Камаледдин, вытащил из-под меня одеяло и заботливо накрыл. – Закрывай глаза и спи. Если преподобный заслужил свой ранг не за красивые глаза, то он все поймет сам. – Склонился, поцеловал в уголок губ и иронично закончил: – Обещаю, ничего интересного и значимого без тебя не произойдет.

– Точно? – подавляя очередной зевок, придирчиво уточнила я.

– Абсолютно, – серьезно подтвердил демон.

То, что Ками встал и ушел, я услышала, уже уплывая в дрему.

Плотно прикрыв за собой дверь, Камаледдин остановился и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Эти синяки… За одно это он был готов уничтожить зарвавшегося жреца.

А что еще Уля ему не сказала? Что еще он не увидел?

Руки самопроизвольно сжались в кулаки, демоническая ипостась как никогда яростно рвалась наружу, но демон вдохнул еще раз. Глубоко…

И шумно выдохнул.

К сожалению, его маленькая, но невероятно способная (она все-таки сумела его удивить!) девочка права – это не его уровень.

Дерьмо!

Не удержавшись, эфенди глухо рыкнул и что есть сил впечатал кулак в стену напротив, едва не пробив ее насквозь.

Спокойствие, только спокойствие.

Крайне тщательно осмотрел содранную кожу на костяшках, слизнул кровь, поморщился. Оценил ущерб, нанесенный стене, и снова поморщился.

Нет, не дело.

Вдохи стали глубже, выдохи протяжнее.

Две минуты, и Камаледдин наконец взял себя в руки настолько, что отложил убийство Арбониуса до момента озвучивания вердикта вышестоящим органом. Если он ему не понравится, то тогда и будет действовать.

А пока стоит вернуться и уведомить преподобного о небольшой заминке.

Всего через минуту открывая дверь кают-компании, эфенди отметил, что ничего не изменилось: все находились на прежних местах, при этом напряженно переглядывались и приглушенно перешептывались. Варго с Эльбой, гном с орчанкой и ярпом, а жрецы Харкона друг с другом.

Лишь преподобный жрец пятого ранга сидел в одиночестве, задумчиво поглаживая подбородок и рассматривая кружку с морсом.

К нему Камаледдин и подошел.

– Прошу прощения, не знаю вашего имени…

– Преподобный жрец Лейта и служитель пятого ранга Особого Подразделения Збавелий. – Оборотень отвечал настолько приветливо, словно находился на светском рауте и был не одним из влиятельнейших жрецов мира, а всего лишь не слишком высокопоставленным гостем. – А вы, если не ошибаюсь, эфенди Камаледдин.

– Верно. – Почти не удивляясь осведомленности жреца, Камаледдин учтиво склонил голову. – Достопочтенная жрица Ульяна прилегла. К сожалению, открытие портала для вашего призыва оказалось чересчур затратно по силам. Осмелюсь предложить свои услуги по введению вас в курс дела.

Не поведя и бровью, словно подобная замена была равнозначной, оборотень милостиво кивнул, жестом предлагая собеседнику занять свободный стул.

– Да, будьте любезны. Если несложно, начните с самого начала: что за корабль вы захватили и что за особый груз он везет.

Не представляю, сколько я проспала, но пробуждение было прекрасно. Ни слабости, ни тошноты. Одно лишь умиротворение и всего капля обеспокоенности по поводу происходящего.

Всего капля…

Ведь там, снаружи, великий и всемогущий эфенди.

Улыбка тронула губы, и я, сладко потянувшись, томно выдохнула. Оказывается, не так уж я и люблю руководить и командовать… Это дикое напряжение, концентрация и контроль над собственными мыслями, словами и действиями, принятие моментальных и, самое главное, верных решений – тот еще стресс. Не спорю, иногда хочется почувствовать себя кем-то значимым. А иногда иного выбора нет.

Как, например, сейчас.

Улыбка скисла, выдох вышел стоном, а вставать расхотелось. Несколько минут я задумчиво разглядывала потолок, потом потерла слегка ноющую шею, протяжно вздохнула и рывком села. Свесила ноги и только после этого осознала, что вновь сменила ипостась во сне, но при этом почему-то босая.

Это как?

И только я нашла взглядом ровно стоящую у стены обувь, как в дверь вежливо постучали, но вошли лишь после моего немного озадаченного «да».

– Как себя чувствуешь? – Выглядевший откровенно уставшим Камаледдин тем не менее спросил именно о моем самочувствии. – Что-нибудь необходимо? Амулетов, воды?

– Нет, спасибо, – улыбнулась я.

Пускай это всего лишь дань воспитанию и традициям – заботиться о «юной махеши», – но сейчас мне было безумно приятно. Может, потому, что я осознала всю прелесть подобной заботы именно этого мужчины?

– Присаживайся. – Я похлопала ладонью рядом с собой, и Камаледдина не пришлось просить дважды – мужчина буквально рухнул на кровать. – Устал?

– Да, немного. – Эфенди взял меня за руку, откинулся на стену, закрыл глаза, и только после этого ворчливо пожаловался: – Вызванные тобой следователи неимоверно деятельны. За этот сумасшедший день мы успели столько, сколько со своими подчиненными я бы смог сделать лишь за неделю, а то и две.

– О?

А вот с этого места поподробнее, пожалуйста!

Кстати, а что, день уже прошел? Сколько вообще я проспала? Хотя… нет, не важно. Так что там жрецы натворили? Что именно и кто конкретно?