Претендентка номер девять

Подбадривающе погладив спутника по запястью (забавно, оказывается, общий противник объединяет на раз-два), я максимально неприязненно осмотрела догнавшего нас Танариса и, глядя капитану в глаза, высокомерно заявила, при этом обращаясь к эфенди:

– Милый, твой родственник невероятно докучлив. С виду приличный господин, а не понимает элементарных вещей. Разве так сложно догадаться, что нас тяготит его общество и мы желаем уединиться? Или у него нет своей женщины, что он так сильно мешает тебе насладиться своей? Объясни ему, пожалуйста, что это верх неприличия!

С каждой фразой мой тон становился все капризнее, лицо Танариса вытягивалось, глаза шокированно округлялись, а стоявшего рядом со мной демона почему-то начало потряхивать.

С чего бы? Замерз?

Повернула голову, внимательно всмотрелась в прищуренные глаза эфенди и поняла, что холод тут ни при чем – Камаледдин с трудом сдерживал смех.

Да, милый, да. Я умею быть стервой. Тебя это забавляет? Я рада.

К моменту, когда шок Танариса достиг апогея, Камаледдин смог взять себя в руки и без тени насмешливости… извиниться за мое поведение.

– Танарис, не принимай близко к сердцу слова моей дамы, она еще слишком юна и неискушенна, чтобы в полной мере контролировать свои желания. Но в целом она права, мы в силах добраться до гостиницы самостоятельно. Уверен, у тебя найдутся дела поважнее, чем сопровождать нас. – И довольно жестко закончил: – Например, проверить, не избили ли кого еще твои парни. Не думаю, что это пойдет на пользу твоей репутации. А теперь прошу простить, но нам уже давно пора.

Легкий кивок, недовольный ответный от капитана, до которого наконец дошло, что его навязчивое внимание нас уже допекло, и мы отправляемся дальше, оставляя за спиной крайне раздраженного демона.

С трудом удерживая множество вопросов внутри, я еле дотерпела до того момента, когда мы останемся одни (второй этаж трехэтажной гостиницы, номер люкс, спальня). Не обращая внимания на изумленный взгляд эфенди, взяла его за грудки и властно потребовала:

– Рассказывай!

К сожалению, мои душевные терзания не были оценены по достоинству – мужчина аккуратно отцепил мои пальчики от своей туники, развернул на сто восемьдесят градусов и, нагло шлепнув по попе, отправил в ванную, сопроводив свои действия указанием:

– Сначала мыться, нормально завтракать и только после этого я подумаю, хочу ли ответить на твои вопросы. Кстати, твое поведение на улице нравилось мне намного больше. Хотя с Танарисом ты перегнула.

– Скажи спасибо, что не поджарила, – раздраженно буркнула я, но в ванную пошла.

Помыться и поесть стоило, Камаледдин был прав.

Как всегда.

Раздражает!

Подумала и тут же фыркнула себе под нос. Уля, ты уже определись. Разве не сама не так давно хотела обрести твердое и надежное плечо? Так вот оно! Именно потому оно и надежное, что в силах не только принять и озвучить идеально верное решение, но и сделать.

Эх…

В ванной комнате, которая приятно поразила меня своими размерами и исполнением, я без долгих раздумий скинула влажную от пота одежду (тропики, чтоб их!), забралась в гигантскую ванну и, организовав ее наполнение, с блаженным стоном откинула голову на бортик.

Ка-а-айф…

Но поблаженствовать в одиночестве мне много не дали.

– Только не визжи. – Уровень воды махом поднялся сантиметров на семь, я возмущенно распахнула глаза и рот, но стоило мне увидеть страдальческое выражение лица и покрытый синяками торс демона, расположившегося напротив, как рот тут же захлопнулся сам. – Спасибо.

Помедлил, при этом умудрившись, как я чуть ранее, блаженно прикрыть глаза и удовлетворенно выдохнуть, а затем не слишком заинтересованно уточнил:

– Ты хотела поговорить о моем родственнике?

– Да, – настороженно кивнула, не зная, как вести себя рядом с явно уставшим и побитым, но при этом голым соседом по ванне. – Я заметила, вы с ним… не ладите?

– Да. – Камаледдин ответил ровно, при этом так и не открыв глаз. – Танарис мой младший брат, причем единокровный, матери у нас разные. Последний раз я видел его довольно давно, когда он подался в наемники. До этого мы успели не только вместе поработать по совету отца, решившего, что это нас сблизит, но и понять, что совет оказался глупым.

Демон открыл глаза, в которых застыло нечто трудноопределимое, и продолжил уже намного напряженнее, чем раньше: