Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге

«Христос Воскресе!

Милая крошка, Настенька, моё сердце переполнено состраданием и любовью ко всем Вам. Не могу не написать Вам, хотя [бы] несколько строк. Не смею беспокоить Вашу бедную Мама, мои молитвы и мысли с нею. Ужасно думать о всём Вами переживаемом.

Я так чувствую Ваш горе, испытав ужас потери возлюбленного отца. И такой внезапный удар, как у Вас. (…)

Не могу себе представить, как устроится теперь Ваша жизнь без отца советника и руководителя, но всемогущий Бог Вас не оставит: Он даст Вам силы и мужества достойно продолжать Вашу жизнь полную самоотречения и благословит Вас за всю Вашу любовь.

Бедная милая Мама, поцелуйте её нежно от меня. Я посылаю её маленький пасхальный образок. Надеюсь, что она примет его в память того, кого мы так любили в продолжении 17 лет. Мы его никогда не забудем. А Вам с сестрой [338]Вашей – цветы, собранные моими детьми в саду. Поставьте несколько из них в баночку возле постели Вашей Мама. Они так сладко пахнут весной и говорят о Воскресении. (…)

Прощайте, дорогая моя девочка. Благослови, защити и утеши Вас Бог. Я всех Вас целую со всею нежностью.

Любящая Вас Александра. (…)». [339]

[340]

Но на этом испытания, выпавшие на долю молодой графини, не закончились. Прекрасная светлая жизнь в семье, костюмированные балы и счастливая семейная жизнь отошли в далёкое прошлое. И постепенно Настенька научилась принимать, как должное, преследующую её почти непрерывную цепь испытаний и потерь, каждое из которых (начиная со смерти родителей) стало своеобразной ступенькой её восхождению к подвигу Мученичества.

Вскоре после смерти отца ей на протяжении нескольких лет пришлось ухаживать за разбитой параличом больной матерью, которая не смогла пережить смерть своего супруга. Болезнь Софьи Петровны протекала в крайне тяжёлой форме – она постепенно умирала на глазах у дочери.

В эти дни, движимая к ней фактически материнской любовью, Государыня писала:

« Ливадия. 11 Апреля.

Моя милая Настенька!

Нежно благодарю Вас за милое письмо. Рада была получить его, хотя в нём нет утешительных известий. Как я опасалась, таки и случилось.

Господь с Вами, милое дитя. Держитесь ради неё. Она так страшно страдала все эти годы. Нельзя желать продолжения. Но Вашу скорбь при мысли, что она уже недолго останется с Вами, – тяжело переносить. Невыносимо больно убеждаться в том, что любимое существо ускользает из рук. Но Вы будьте храбры и помогайте ей силой Вашей веры до конца. Когда наступит тяжёлый час – утешайте её, будьте веселы, улыбайтесь. (…)». [341]

В одном из писем Государю Императрица описала Свою последнюю встречу с умирающей Графиней Софьей Петровной:

«(…) Была в городе, чтобы навестить гр. Гендрикову, – она при смерти, – совершенно без сознания, – она просила прийти к ней, когда будет умирать. Иночка [342]только что приехала из деревни и тоже выглядит совсем больной; Настенька очень бодрится, она расплакалась лишь в момент моего отъезда…» [343]