Претерпевшие до конца. Том 1

Дорогой встретили отряд конной милиции. Оказались – свои люди, сразу поддержавшие восставших. Знать, и впрямь до колик доняла всех «народная власть»! Ну, теперь и с нею повидаться пора настала. Заранее размечено было, кому куда выдвигаться. Один отряд в губернаторский дом. Другой – в гостиницу Кокуева, где размещались делегаты проходившего в эти дни большевистского съезда. Ещё один отряд вместе с Перхуровым отправился в гимназию Корсунской, которую Александр Петрович наметил для штаба.

И второй этап восстания Ста глаже некуда прошёл. Уже и верить начиналось (чем чёрт не шутит?) в успех. Были расстреляны при аресте на своих квартирах председатель исполкома Закгейм и комиссар Ярославского военного округа Нахимсон. О захваченных же делегатах съезда решено было сперва донести полковнику. Александр Петрович расположился в сенях гимназии, уже изрядно запруженных народом. Ключей от других помещений не было, а ломать двери казалось делом неблагородным. Узнав о расправе над большевиками, Перхуров рассердился:

– Чтоб подобного больше не повторялось! Это приказ! Никаких бессудных расправ больше!

– А с комиссарами что делать? – спросил Трифонов, стряхивая пылинку с погона – уже надел их, не удовольствуясь трёхцветными нарукавными повязками, отличающих восставших. – Их там больше, чем у нас в отряде народа! И одни жи…

– Никаких бессудных расправ, повторяю! Посадите их на баржу и отгоните её на середину реки… Воду и хлеб пусть им доставляют на лодке.

– А может лучше эту баржу…

– Это приказ!

– Слушаюсь, господин полковник! – Трифонов, недовольный, вышел, щёлкнув каблуком. Никита расслышал его ворчание: – Мало нам балласта! Цацкайся с мерзавцами, корми их вместо того, чтобы ими рыб кормить…

– А ведь они бы нас не пощадили, Александр Петрович, – заметил Никита.

– Поэтому мы не они, – прозвучал резонный ответ. – А теперь едемте в Спасское. Нас ждёт владыка митрополит.

И то сказать – отправив на дно баржу с сотней человек, как на глаза владыке показаться? Мы не они, ибо над нами не ревтребунал, а единый Судия стоит…

Город преображался на глазах. Люди запрудили улицы, поздравляли друг друга, христосовались, как на Пасху.

– Когда бы они с таким же рвением сражались за свою свободу, как теперь поздравляют друг друга с ней, большевиков бы и помину не было, – заметил Перхуров, покручивая жёсткий ус.

– Что вы хотите, Александр Петрович? Обыватели! Они перенесут самую тяжкую тиранию, но не решатся сражаться с нею. О том, что погибнуть лучше стоя, знают лишь воины.

Митрополит Агафангел принял полковника в своей резиденции и благословил на дальнейшую борьбу. В честь восставших была отслужена торжественная литургия. Александр Петрович не смог долго быть на ней – дела требовали его присутствия. И сам он спешил, понимая, что в сложившейся ситуации каждая секунда на вес золота.

Повсюду уже расклеено было его воззвание к народу. А также воззвание воссозданной им городской управы. «Единая, собранная, сплочённая национальной идеей Россия должна выйти победительницей в начавшемся разгаре борьбы, – говорилось в последнем. – Перст истории указал на наш город и нужно верить, что Бог спасёт нашу Родину в тяжёлую настоящую годину. Воспрянь же Русь, и крикни клич и принеси ещё жертву для освобождения. Нужно твёрдо помнить и отчётливо знать, что выход только в победе, мужестве и самоотвержении. Твёрдо решившись отстоять своё благополучие, нужно собрать все свои душевные и телесные силы и довести дело до конца, не предаваясь малодушию и унынию…». Перхуров восстановил упразднённые большевиками институты власти и заявил о непризнании Брест-Литовского мира, фактически объявив город в состоянии войны с Германии, полторы тысячи пленных которой ещё находились в Ярославле.

Между тем, развитие успешно начатой операции требовало дальнейших действий. А для них, в свою очередь, нужны были люди и оружие. Здесь-то и началось непредвиденное. Людей явно не хватало. Если офицеры, включая советских военспецов, милиция, лицеисты и кое-кто из наиболее активных горожан пополнили ряды сражающейся армии, то рабочие, посовещавшись, сочли за благо сохранять нейтралитет. А явившиеся с окрестностей крестьяне лишь просили оружия, чтобы оборонять от большевиков свои деревни. Однако защищать Ярославль в их планы не входило. А ведь именно на крестьян возлагались полковником большие надежды!

– Дурачьё! – гневно восклицал он. – Думают, что смогут в одиночку оборонять свои норы, получив оружие? Только о своём базу пекутся, куркули…

Не дали оружия мужикам. Самим не доставало его. Так и ушли те несолоно хлебав.

А «союзники» подмоги так и не слали. Напрасно Борис Викторович клялся и божился. Хотя какая вера словам иуды?

И самое худшее, не ладились дела в Рыбинске и Муроме. Не продумали, не подготовили достаточно восстания там, и те захлёбывались.