Претор (СИ)

Последняя фраза, почему-то показавшаяся мне криком души, помогла справиться с одурением и сформулировать встречный вопрос:

— И как ты себе представляешь такие отношения?

Онна-Бугэйся пожала плечами:

— Да не будет никаких «отношений» в традиционной трактовке этого понятия: мы продолжим жить привычной жизнью, иногда радуя друг друга еще и в постели. И еще: перед тем, как озадачить тебя, я переговорила с Валей и нашла полное взаимопонимание…

Наоки запала мне в душу с первых дней знакомства, поэтому первые несколько мгновений анализа ее монолога в режиме «замедления времени» прошли под знаком предвкушения. Слава богу, в какой-то момент я сообразил сдвинуть фокус внимания на «петли» линз-камертонов, остыл, попробовал найти наиболее вероятные минусы своего «шага навстречу» и вскоре пришел к выводу, что таких будет достаточно много. А после того, как добросовестно «примерил» к себе каждый отдельно взятый, представил Служение во всем его «великолепии». Причем с позиции Онна-Бугэйси. И, мысленно вздохнув, в который раз напомнил себе, что, приняв настолько жесткие клятвы, по сути, обрек подругу на жизнь без по-настоящему серьезных привязанностей.

Пока боролся с угрызениями совести, чувствовал себя еще терпимо. Но стоило с ними справиться и склониться к принятию положительного решения, как холодное сосредоточение на проблеме стремительно «разогрелось», из-за чего на первый план снова выдвинулось подростковое желание завоевать еще и эту девушку! Я не на шутку расстроился. Но память вовремя напомнила «прошлую жизнь» и разговор с матушкой

как раз по этому поводу:

«Миш, перестань ломать себя под правила, навязываемые обществом! Для того, чтобы уважать себя и заслужить уважение других достойных личностей, достаточно следовать всего трем императивам: „Твои права заканчивается там, где начинаются права другого человека…“, „Относись к другим так, как как хочешь, чтобы относились к тебе…“ и „Все, что нравится обоим, хорошо, а то, что не нравится хотя бы одному — плохо…“»

Предложение японочки никак не «конфликтовало» с двумя первыми. А с третьим могло. Однако фраза «нашла полное взаимопонимание» убирала и эту «шероховатость». Поэтому я облизал пересохшие губы, открыл рот и вдруг понял, что ответы типа «Ладно!», «Убедила…» или «Согласен…» покоробят как минимум меня. Вот и решил ответить откровенностью на откровенность:

— Наоки, ты мне действительно нравишься. Настолько сильно, что…

Как-то почувствовав, что именно я хочу сказать, она переместилась ко мне скачком, опустилась на колени, оперлась предплечьями на мои бедра и криво усмехнулась:

— Лют, наши сверстники каждый божий день наслаждаются маленькими радостями жизни, а мы не только отказываем себе во всем, в чем можно и нельзя, но и ходим под смертью. Поэтому далекое будущее, о котором ты так трогательно печешься, может не наступить. Я осознала это еще в Бухаресте. А первые несколько суток бдений у двери медблока не только сходила с ума от бессилия что-либо изменить, но и переоценивала все прежние приоритеты. И теперь мне плевать на то, что будет завтра: я хочу быть счастливой с тобой, прямо сейчас и так долго, как получится! Ты пойдешь мне навстречу?

Во время этого монолога я понемногу тонул в ее глазах, поэтому свой голос услышал словно издалека:

— Да!

— Тогда я приду к тебе этой ночью…

…Я отошел от разговора с Наоки незадолго до того, как наш «кортеж» подкатил к Летнему дворцу. Да, предвкушение кружило голову и после этого, но я волевым решением заставил себя полностью сосредоточиться на текущей задаче. Пообщался с Конвойными на КПП, доехал до выделенного нам блока парковочных мест в подземном гараже, списался с Мирославой Михайловной, выяснил, где обретаются влюбленные, получил несколько ценных указаний и дал команду выдвигаться. Правда, не всем, а только шестерке «избранных», то есть, Вале, Наоки, Эиру, Варе, Ике и Щелчку.

Пока шарахались по хитросплетениям коридоров и анфилад, делали вид, что увлечены обсуждением ТТХ нового поколения спортивных мотоциклов «Вихрь», представленных публике двадцатого августа.