Преторианец

– Парень, ты иногда бываешь совершенно безнадёжен. – Макрон даже головой помотал. – Вот что, давай-ка я тебя распутаю, пока ты окончательно не завязался узлами. – Он сделал шаг к Катону, потянул вверх край тоги и забросил его на плечо, а потом уложил на левую руку приятеля. – Ну, вот так. Видишь, как надо?

– Спасибо… Всё равно это идиотская штука.

– Ну, если кто-то способен сделать так, чтобы она выглядела по-идиотски, так это ты. – Макрон продолжил обозревать сад. Тигеллин и остальные гвардейцы заняли посты и теперь обходили сад дозором, следуя по своим маршрутам, словно гражданские лица, забредшие сюда в поисках приятных видов. – Значит, вот чем мы тут должны заниматься… Просто шляться вокруг да около, и так все последующие пять часов? И как это должно вывести нас на заговорщиков, как мы сможем раскрыть заговор, чего так желает добиться Нарцисс?

– Не знаю. Надо просто держать ушки на макушке, а глаза – открытыми.

Солнце между тем поднялось выше, вместе с ним поднялся и лёгкий ветерок, который шевелил верхушки деревьев в саду и уносил прочь дымы от горящих в городе печей. Но, несмотря на такой приятный день и мирную атмосферу вокруг, Катон пребывал в беспокойстве. Хотя несомненные признаки ослабления власти императора были налицо, явных улик, указывающих на наличие заговора, заметно не было. Жёсткий режим муштры и тренировок, установленный префектом Гетой, был тем, чего следует ожидать от любого хорошего командира, не более. Они не заметили никаких признаков резкого повышения благосостояния гвардейцев с момента прибытия в лагерь преторианцев. Сегодня был первый день, когда они могли на практике применить то, что узнали от Тигеллина о своих будущих обязанностях. Катон на минутку задумался о самом опционе, о том, что узнал о Тигеллине от других гвардейцев из центурии Луркона. Тигеллин состоял в преторианской гвардии чуть больше года после того, как его вызвали из ссылки вместе с некоторыми другими, кого в своё время невзлюбила Мессалина. Большинство из них были друзьями или слугами Агриппины, которых преследовала её предшественница. В чём именно провинился Тигеллин, за что его выслали, никто толком не знал.

Мысли Катона прервали чьи-то голоса, и он повернулся в сторону колоннады. И увидел сгорбленного седовласого мужчину в плаще, ведущего двух подростков к закрытой площадке у фонтана. Одному из подростков на вид было лет пятнадцать – длинные руки и ноги, великолепная причёска, сплошь тёмные кудри. Второй был на несколько лет моложе, более плотного телосложения и со светлыми волосами. Он смотрел себе под ноги, едва тащился следом за остальными, руки держал за спиной, словно погружённый в свои мысли.

Пожилой мужчина оглянулся и позвал его тонким, пронзительным голосом:

– Не отставай, Британик! Ты же еле ползёшь!

– Ха! – воскликнул другой подросток с улыбкой. – Давай, братишка, быстрей!

Британик бросил на него злой взгляд, но всё же ускорил шаг.

– Смирно! – скомандовал Катон. – У нас гости.

Оба быстро встали по стойке «смирно», оставаясь всё на той же окружённой живой изгородью полянке, по обе стороны от входа на неё, и уставились в пространство прямо перед собой. Лёгкий перестук шагов по мощённой камнем дорожке сменился мягким похрустыванием гравия, когда пожилой мужчина и двое подростков прошли через проход в аккуратно подстриженной изгороди. Они не обратили внимания на двух стражей и сразу прошли к пруду с фонтаном. Пожилой опустился на скамью и знаком показал спутникам, чтобы те сели на каменное ограждение пруда.

– Ну вот. А сейчас дайте мне собраться с мыслями. – Он поднял искривлённый палец. – Ах да! Мы намеревались обсудить тему ответственности.

– Это скучно, – сказал старший подросток. – Почему бы нам не обсудить что-нибудь более важное?

– Потому что твой приёмный отец желает, чтобы вы как следует подумали о своих обязанностях и ответственности. Вот почему.