Преторианец

Поухаживав за матерью, Нерон повернулся в сторону последних носилок, смерив их ледяным взглядом. Британик вылез из носилок и почтительно склонил голову, когда император с трудом выбрался из плена многочисленных изукрашенных пурпурных подушек. Опираясь на руку сына, Клавдий, прихрамывая, проследовал ко входу в ложу. Голова у него тряслась. У входа он улыбнулся и махнул рукой Агриппине и Нерону, приглашая их присоединиться к нему, потом подождал, пока десять германцев-телохранителей построились впереди императорский семьи, после чего начал подниматься по ступеням в ложу. Преторианцы наблюдали за его подъёмом. Телохранители между тем выстроились по бокам и сзади рассевшихся по местам гостей, чтобы не закрывать им вид на арену. Потом возникла небольшая пауза, а затем Нарцисс подал знак рукой, и все гости ложи поднялись на ноги.

Преторианцы тотчас же последовали их примеру и разразились оглушительными приветственными криками, которые достигли крещендо, когда увенчанная золотым венком голова императора появилась у входа. Клавдий преодолел последние ступеньки и неуклюже взобрался на небольшую платформу, на которой рядом друг с другом были установлены два огромных кресла. Агриппина присоединилась к нему, а двое подростков встали по бокам. У Клавдия на лице было совершенно нейтральное выражение, он старался унять свой тик, потом повернулся по очереди во все стороны, принимая выражения восторга и отвечая на них. В конце концов он опустился в кресло, и когда он уселся, села и Агриппина, а вслед за нею и остальные гости.

– А она и впрямь красивая, – громко сказал Макрон на ухо Катону. – Теперь понятно, почему старый козёл так ею пленился.

– У неё имеются и другие ценные качества, не одна только красота, – ответил Катон. – Мозги, умение влиять на людей, а ещё и здоровый сынок, который может стать полезным, если наследует Клавдию. Если, конечно, Британик лишится благосклонности императора.

Приветственные возгласы толпы начали стихать. Преторианцы уже рассаживались по своим местам. Катон и Макрон последовали их примеру, и вскоре раздался новый взрыв голосов – это распорядитель игр громогласно совещался со своими помощниками, желая убедиться, что всё готово к началу. Удовлетворённый их ответами, он посмотрел в сторону императорской ложи и кивнул четверым солдатам, стоявшим наготове с длинными бронзовыми трубами. Те подняли свои инструменты, и воздух огласили громкие звуки – серия восходящих нот. Преторианцы тут же замолчали, а распорядитель, встав перед императорской ложей, поднял вверх обе руки.

– Его императорское величество Тиберий Клавдий Друз Нерон Германик приветствует своих славных товарищей из преторианской гвардии! – У распорядителя был великолепно поставленный голос, так что его слова разнеслись надо всей ареной и были отлично расслышаны всеми присутствующими. – Следуя своему желанию уверить своих храбрых солдат, что их верность и преданность всегда будет соответствующим образом вознаграждены его любовью и восхищением, его императорское величество дарует эти развлечения и зрелища в ознаменование годовщины того дня, когда благородные граждане Рима доверили ему своё будущее и своё благополучие…

Потом распорядитель зачитал программу дня, срывая аплодисменты всякий раз, когда переходил к следующему пункту. Пока он читал программу, Катон не отводил взгляда от императорской ложи. Император сидел спокойно, всё внимание обратив на распорядителя. При каждом взрыве аплодисментов он лишь кивал в знак благодарности. Сидевшая рядом Агриппина выставила локоть, оперев его на подлокотник кресла и подперев ладонью голову. Её лицо выражало глубочайшую скуку от всех этих преамбул, и через какое-то время она стала осматривать императорскую ложу, пока её взгляд не остановился на местах, где сидели императорские советники. Нарцисс о чём-то тихо беседовал с одним из своих коллег. Его собеседник всё время кивал, но потом, заметив, что на них смотрит императрица, быстро улыбнулся, приподнявшись над плечом Нарцисса. Нарцисс заметил это и оглянулся назад, но императрица уже отвернулась. Возникла маленькая пауза, после чего они продолжили свой приглушённый разговор.

Катон перевёл взгляд на других членов свиты, сидевших в ложе, и заметил, что Британик неподвижно стоит рядом с отцом, спрятав левую руку под складками своей короткой тоги. То, что он облачился в тогу, кое-что означало. Клавдий явно давал понять, что его сыну вскоре будут пожалованы титулы и звания, не положенные ему по возрасту, такие же, которые уже получил Нерон, его приёмный сын. Последний, тоже облачённый в тогу, взял мать за руку, поднёс к своим губам и поцеловал, на секунду задержав её ладонь в своей руке, пока она её не выдернула.

– Ты это видел? – прошипел Макрон. – Что это ему в башку взбрело? На скандал, что ли, нарывается?

Катон оглянулся на солдат, но там, кажется, не возникло никакой реакции на наглую выходку Нерона.